Все трое немцев были из. Проблема сохранения исторических памятников
Если вы еще не знаете, то кроме неофициальных в армии существуют и официальные звания. Для чего я вам это рассказываю? Просто в армии не принято обращаться, например, следующим образом: «Военный, вы не знаете, с какой стороны заматываются портянки?» Командир полка может вас неправильно понять.
Кроме прочего, для того чтобы окончательно запутать рядовых необученных, лучшие армейские умы придумали еще и должности. И старшинство начальников для вас определяется именно должностями. Далее я приведу соответствующий пример, а пока познакомлю вас со званиями и, параллельно, некоторыми армейскими должностями.
Предварительно необходимо сделать одно замечание: так как в армии существует большое разнообразие всякого рода подразделений, то я оговорюсь, что буду рассказывать лишь об одной из разновидностей вооруженных сил - о сухопутных войсках.
Примерно такие же звания и подразделения существуют и в военно-воздушных силах, и на военно-морском флоте, в других видах и родах войск. Они могут отличаться названием, градацией, но основной принцип одинаков везде. Усвоив его, вы легко сможете определить свое положение в армии. Приступаю к изложению этого принципа.
Самое младшее из званий - рядовой. Но в армии наряду с простыми, ничем не выдающимися есть и отличные солдаты, которым присваивается звание ефрейтора. Отличались они в наше время от остальных наличием на погонах дополнительной поперечной лычки. Я долго допытывался у офицеров и солдат, как теперь называются лычки на армейском языке. Толкового ответа я, честно говоря, так и не получил, но сошлись мы на том, что это называется «знаками отличия». Пусть так и будет. Но иногда удобнее пользоваться словом «лычка», чем громоздким словосочетанием «знак отличия». Так что любителям точных определений придется немного потерпеть.
Рядовые и ефрейторы объединяются в отделения, которыми основную часть времени командуют сержанты. Обычно это звание дают после окончания учебной части - своеобразной армейской школы по подготовке специалистов. В том числе и этих специалистов по управлению небольшим солдатским коллективом. Сержанты могут быть, в зависимости от лояльности начальству, младшими, просто сержантами и старшими. Количество лычек у них соответственно две, три и одна, но широкая (это у старшего сержанта). Командуют сержанты отделениями и помогают офицерам командовать подразделением, состоящим из трех отделений - взводом. Самый главный сержант и венец творения солдатского бога - старшина.
На этом завершается перечень званий рядовых военнослужащих, далее следуют прапорщики.
Чем они отличаются от обычных людей? Тем, что закончили ускоренные курсы младших специалистов по армейским специальностям, на которые допускать тех, кто пришел служить по призыву боязно, а офицерам заниматься этим - неприятно и зазорно.
И потому служат люди в зеленых погонах с двумя или тремя вдоль расположенными маленькими звездами в качестве заведующих складами, столовыми, банями и прочими объектами оборонного значения. Несправедливо было бы не сказать, что кроме героев тыла в армии служат еще и прапорщики-специалисты, которые хорошо разбираются в технике и могут служить для вас хорошим источником знаний. Если вы, конечно, эти знания захотите получить.
Костяком же армии являются те, кто прошел военные университеты в военных же училищах. Это офицеры, которые непосредственно будут командовать взводами, в Которых вам предстоит служить. Обычно это люди в звании лейтенанта обычного или старшего. Их можно отличить от других офицеров по двум или, соответственно, трем маленьким звездочкам на погонах с одной красной полоской. Несколько (обычно три) взводов объединяются в роту, во главе которой стоит прослуживший уже какое-то время на посту командира отделения, показавший себя с лучшей стороны, и теперь переведенный на повышение офицер. Как правило, это капитан или майор. У капитана, в отличие от лейтенантов, уже четыре звезды, а у майора, для того чтобы солдат не напрягался счетом до пяти, на погонах всего по одной звезде, но уже большего размера.
Роты объединяются в батальоны, а батальоны - в полк. Часто правило «три в одном» действует и здесь. Это, собственно, говоря, не совсем верно, но для простоты изложения я оставлю этот постулат. То есть три роты - это батальон, три батальона - это полк. Командуют ими подполковники и полковники. Люди, имеющие такие же погоны, как у майоров, но с большим количеством звезд - двумя и тремя, соответственно.
После этого идут генералы, но их я рассматривать не буду. Если увидите золотые погоны с вышитыми звездами, можете смело обращаться «товарищ генерал». С большой вероятностью вы не ошибетесь. Если вы все-таки сомневаетесь в высоком звании встреченного вами военного, то кроме погон генералы еще, наверно, с петровских времен выделяются широкими лампасами на штанах.
Правила поведения в армии. Обращение друг к другу
Теперь про то, как надо обращаться. Про «Эй, военный, подайте мой сапог» с томным переводом взгляда мы уже говорили. Так не надо. Не поймут-с.
Так вот. Переходим к правильному варианту. При обращении к вам начальника или старшего по званию вы принимаете строевую стойку и называете свою должность, воинское звание и фамилию. Исключение составляет тот случай, если вы больны. Ну или находитесь в ситуации, когда соблюдение устава невозможно.
При обращении к вам начальники и старшие будут называть вас по воинскому званию и фамилии или только по званию, добавляя в последнем случае перед званием слово «товарищ». Например, «рядовой Петров» или «товарищ рядовой».
Обращение «Товарищ рядовой» употребляется в случае, если генерал (или еще какой армейский чин) не знает или запамятовал вашу фамилию. Или же когда начальство выражает свое недовольство и не желает называть вас не то что по имени, но и даже по фамилии. При этом обычно повышается голос и хмурятся брови. Для пущей строгости.
Подчиненные и младшие по званию, такие как вы, обращаясь к начальникам, называют их по воинскому званию, добавляя перед званием слово «товарищ».
Например: «Товарищ старший лейтенант», «Товарищ контр-адмирал» (если вам доведется с ним свидеться).
При обращении к военнослужащим гвардейских соединений и воинских частей, перед воинским званием добавляется слово «гвардии». Например: «Товарищ гвардии старшина первой статьи», «Товарищ гвардии полковник».
Эти правила настолько сильно въедаются в кадровых военных, что, выйдя на пенсию, они все равно ассоциируют себя не с именем-отчеством, а со званием и фамилией. Привожу свежий пример.
Первый день студентов на военной кафедре. Преподаватель представляется им: «Моя фамилия - подполковник Мешков».
Взаимоотношения между военнослужащими строятся на основе взаимного уважения. По вопросам службы они должны. обращаться друг к другу на «вы».
Как правило, офицеры выдерживают подобные требования уставов по отношению к солдатам, а солдаты платят тем же офицерам. Но в своей среде вы должны быть готовы, что не очень образованные и малокультурные старослужащие будут звать вас, например, «эй, баклан вислоухий» или какими-нибудь более экзотическими прозвищами. Возможно, вы станете обладателем какой-либо клички, зачастую не очень приятной. Но тут уж ничего не поделаешь - в этом случае можно пойти на конфликт, но, как правило, это ничего не дает, кроме моральных и физических страданий.
Все это не искоренено в нашей армии, хотя по уставу «искажение воинских званий (например «товарищ половник»), употребление нецензурных слов, кличек и прозвищ, грубость и фамильярное обращение несовместимы с понятием воинской чести и достоинства военнослужащих. Военнослужащие должны постоянно служить примером высокой культуры, скромности и выдержанности, свято, блюсти воинскую честь, защищать свое достоинство и уважать достоинство других. Они должны помнить, что по их поведению судят не только о них, но и о чести Вооруженных Сил в целом».
К
озьму Крючкова когда-то в России знали многие.
Плакаты с его изображением висели в школах, выпускались даже открытки. Карикатуристы любили изображать его былинным русским богатырем, лихо разбирающимся с неуклюжими немцами. И он полностью заслужил свою славу.
Шёл август 1914 года. Боевые действия на фронтах первой мировой ещё только разворачивались. Разведывательная партия из четверых казаков 3-го Донского казачьего полка выехала на разведку в окрестностях города Сувалки. Во главе партии был поставлен и 24-летний приказный с хутора Нижне-Калмыкова станицы Усть-Хоперской Козьма Фирсович Крючков.
В 10 часов утра, направляясь от города Кальварии к имению Александрово, казаки наткнулись на немецкий разъезд 10-го конно-егерского полка. В его составе было 27 всадников. ДВАДЦАТЬ СЕМЬ! Во главе с офицерами. Немцы, обрадовавшись лёгкой добыче и решили взять в плен трех казаков. А казаки, к немалому удивлению фрицев, убегать не стали, а напротив, сами пошли в атаку на семикратно превосходящего и лучше вооруженного противника!
Козьма Крючков на своей резвой лошади обогнал товарищей и первым врезался в неприятельский отряд. Однако в самом начале боя, один из немцев рубанул ему саблей по пальцам и Крючков выронил винтовку. Казаки выехали без пик. Немцы же, вооружённые пиками, не давали казакам возможности достать их шашками. Два пруссака с пиками набросились на Крючкова, пытаясь выбить его из седла, но Крючков ухватился руками за неприятельские пики, рванул их к себе и сбросил обоих немцев с коней.
Затем, вооружившись трофейной пикой, Крючков снова бросился в бой. Подоспевшие остальные казаки на мгновение увидели Крючкова, окруженного пруссаками и размахивающего своей шашкой направо и налево. Один из казаков - Василий Астахов - увидел, как в этой свалке к Крючкову протискивается германский офицер. Выстрелом из винтовки на скаку Астахов убил вражеского офицера.
Участники того боя Козьма Крючков, Иван Щегольков и Василий Астахов
Из 27 немцев осталось в живых только трое - они убежали в лес, расположенный неподалёку от места схватки.
Крючков один уничтожил 11 немцев и сам получил 16 ран, одна из которых была огнестрельной. Конь Крючкова, имевший 11 ран, вынес потерявшего сознание хозяина с поля боя. Отлежав после боя пять суток в лазарете, Козьма Крючков вернулся в полк и получил отпуск на родину.
За этот подвиг приказный Козьма Крючков был удостоен звания Георгиевского кавалера, став, таким образом, первым георгиевским кавалером первой мировой.
Подвиг Козьмы Крючкова широко популяризировался официальной пропагандой, и вскоре донской казак стал народным героем.
Впоследствии Козьма Крючков получил ещё два креста и две георгиевских медали, а к концу войны дослужился до подхорунжего. После февральской революции Крючков был избран председателем полкового комитета, а после развала фронта вместе с полком вернулся на Дон.
Погиб Козьма Крючков 18 августа 1919 года в бою у деревни Лопуховка Саратовской губернии, сражаясь на стороне белых в составе 13-го Донского казачьего атамана Назарова полка. Козьма Фирсович Крючков был погребен на кладбище родного хутора. Естественно, после победы Великой Октябрьской революции о подвиге казака надолго забыли.... но теперь пора вспоминать.
Симонов Константин Михайлович
Книга посетителей
Высокий, покрытый хвойным лесом холм, на котором похоронен Неизвестный солдат, виден почти с каждой улицы Белграда. Если у вас есть бинокль, то, несмотря на расстояние в пятнадцать километров, на самой вершине холма вы заметите какое-то квадратное возвышение. Это и есть могила Неизвестного солдата.
Если вы выедете из Белграда на восток по Пожаревацкой дороге, а потом свернете с нее налево, то по узкому асфальтированному шоссе вы скоро доедете до подножия холма и, огибая холм плавными поворотами, начнете подниматься к вершине между двумя сплошными рядами вековых сосен, подножия которых опутаны кустами волчьих ягод и папоротником.
Дорога выведет вас на гладкую асфальтированную площадку. Дальше вы не проедете. Прямо перед вами будет бесконечно подниматься вверх широкая лестница, сложенная из грубо обтесанного серого гранита. Вы будете долго идти по ней мимо серых парапетов с бронзовыми факелами, пока наконец не доберетесь до самой вершины.
Вы увидите большой гранитный квадрат, окаймленный мощным парапетом, и посредине квадрата наконец самую могилу - тоже тяжелую, квадратную, облицованную серым мрамором. Крышу ее с обеих сторон вместо колонн поддерживают на плечах восемь согбенных фигур плачущих женщин, изваянных из огромных кусков все того же серого мрамора.
Внутри вас поразит строгая простота могилы. Вровень с каменным полом, истертым бесчисленным множеством ног, вделана большая медная доска.
На доске вырезано всего несколько слов, самых простых, какие только можно себе представить:
ЗДЕСЬ ПОХОРОНЕН НЕИЗВЕСТНЫЙ СОЛДАТ
А на мраморных стенах слева и справа вы увидите увядшие венки с выцветшими лентами, возложенные сюда в разные времена, искренне и неискренне, послами сорока государств.
Вот и все. А теперь выйдите наружу и с порога могилы посмотрите во все четыре стороны света. Быть может, вам еще раз в жизни (а это бывает в жизни много раз) покажется, что вы никогда не видели ничего красивее и величественнее.
На востоке вы увидите бесконечные леса и перелески с вьющимися между ними узкими лесными дорогами.
На юге вам откроются мягкие желто-зеленые очертания осенних холмов Сербии, зеленые пятна пастбищ, желтые полосы жнивья, красные квадратики сельских черепичных крыш и бесчисленные черные точки бредущих по холмам стад.
На западе вы увидите Белград, разбитый бомбардировками, искалеченный боями и все же прекрасный Белград, белеющий среди блеклой зелени увядающих садов и парков.
На севере вам бросится в глаза могучая серая лента бурного осеннего Дуная, а за ней тучные пастбища и черные поля Воеводина и Баната.
И только когда вы окинете отсюда взглядом все четыре стороны света, вы поймете, почему Неизвестный солдат похоронен именно здесь.
Он похоронен здесь потому, что отсюда простым глазом видна вся прекрасная сербская земля, все, что он любил и за что он умер.
Так выглядит могила Неизвестного солдата, о которой я рассказываю потому, что именно она будет местом действия моего рассказа.
Правда, в тот день, о котором пойдет речь, обе сражавшиеся стороны меньше всего интересовались историческим прошлым этого холма.
Для трех немецких артиллеристов, оставленных здесь передовыми наблюдателями, могила Неизвестного солдата была только лучшим на местности наблюдательным пунктом, с которого они, однако, уже дважды безуспешно запрашивали по радио разрешения уйти, потому что русские и югославы начинали все ближе подходить к холму.
Все трое немцев были из белградского гарнизона и прекрасно знали, что это могила Неизвестного солдата и что на случай артиллерийского обстрела у могилы и толстые и прочные стены. Это было по их мнению, хорошо, а все остальное их нисколько не интересовало. Так обстояло с немцами.
Русские тоже рассматривали этот холм с домиком на вершине как прекрасный наблюдательный пункт, но наблюдательный пункт неприятельский и, следовательно, подлежащий обстрелу.
Что это за жилое строение? Чудное какое-то, сроду такого не видал,говорил командир батареи капитан Николаенко, в пятый раз внимательно рассматривая в бинокль могилу Неизвестного солдата.- А немцы сидят там, это уж точно. Ну как, подготовлены данные для ведения огня?
Так точно! - отрапортовал стоявший рядом с капитаном командир взвода молоденький лейтенант Прудников.
Это случилось в конце июля 1944 года. Части 51-й армии генерала Крейзера, перегруппированной недавно с юга на 1-й Прибалтийский фронт, вели наступление на территории Шавельского уезда бывшей Ковенской губернии у самой границы с Курляндией.
В авангарде входящего в её состав 3-го гвардейского мехкорпуса генерал-лейтенанта Обухова действовала 9-я гвардейская Молодеченская механизированная бригада гвардии подполковника Сергея Васильевича Стардубцева.
27 июля подполковник Стародубцев выслал в тыл противника разведгруппу под командованием гвардии капитана Григория Галузы. Задачей группы было проложить путь передовому отряду гвардии подполковника Соколова. В группу вошли двадцать пять бойцов на трёх бронеавтомобилях БА-64, двух танках Т-80 и трёх немецких бронетранспортёрах SdKfz-251. Этими бронетранспортёрами управляли водители-немцы, вместе с которыми машины были 5 июля 1944 взяты в качестве трофеев в белорусском городе Молодечно, за взятие которого 9-я бригада и получила почётное наименование Молодеченской.
Оказавшись в нашем плену, эти немцы не просто дружно кричали «Гитлер - капутт», но и заявили, что всю свою сознательную жизнь были тайными антифашистами. Приняв это во внимание, наше командование вместо того, чтобы отправить пленных водил в лагеря, оставило их на фронте на прежних должностях механиков-водителей зондеркрафтфарцугов.
Большинство же наших разведчиков переоделось в немецкую форму, а на БА-64 и Т-80 были нанесены балочные балканские кресты, чтобы немцы принимали их за трофейные машины на немецкой службе.
Разведчики вышли из расположения бригады в Мешкучае с наступлением темноты и в половине 12-го ночи двинулись по шоссе Шауляй-Рига в направлении Митавы. Шли на предельных скоростях. Попадавшиеся на пути вражеские автомобили разведчики таранили, сбрасывали в кювет.
Пройдя 37 вёрст по немецким тылам, в 2 часа ночи 28 июля разведгруппа приблизилась к бывшему местечку Янишки, получившему в 1933 году в независимой Литве статус города.
В городе находилась 15-я панцер-гренадерская бригада СС (3866 человек) под командованием штандартен-фюрера фон Бредова, 62-й пехотный батальон Вермахта, 3-я рота 4-го саперного полка, две артиллерийских и три минометных батареи. Численность этих сил составляла около пяти тысяч человек. Общее командование собранными в городе войсками осуществлял генерал полиции Фридрих Еккельн.
В феврале-апреле 1943 года Еккельн руководил проведением карательной антипартизанской операции «Зимнее волшебство» на севере Белоруссии. В ходе операции латышские, литовские и украинские коллаборационисты расстреляли и сожгли несколько тысяч мирных жителей, более десяти тысяч были вывезены на работу в Германию.
Две бывшие синагоги немцы превратили в танковые ангары. Ночную охрану несли литовские полицаи из полицейской команды Libau под командованием латышского капитана Эльша. В числе этих полицаев был, говорят, и местный уроженец Юозас Киселюс - будущий отец знаменитого советского киноактёра. Сами же немцы в основном спали по домам, выставив на въезде в Янишки лишь небольшой блок-пост.
Немцам, казалось, нечего было и опасаться - фронт находился почти в 40 километрах от Янишек, а их части находились в резерве.
При подходе к Янишкам колонну окликнули немецкие часовые. На вопрос о пароле немецкий водитель трофейного SdKfz-251 ответил, что их группа только что вырвалась из русского окружения и никаких паролей не знает. Поверив такому ответу, дежурный унтер-фельдфебель велел открыть шлагбаум, и наша разведгруппа беспрепятственно въехала в город.
Бесшумно перебив холодным оружием охраняющих танки полицаев, разведчики завели семь Тигров и обрушились на противника прямо из центра города. Эффект неожиданности сделал свой дело: часть немецких солдат и прибалтийских легионеров, в том числе и штандартенфюрер СС фон Бредов, отступила в Курземе. Бóльшая же часть солдат противника попала в плен к подоспевшей через полчаса группе подполковника Соколова. Неповреждённым нам достался и мост на реке Презенции.
Оставив Тигры подошедшим основным силам 9-й бригады, разведгруппа и передовой отряд продолжили движение. В 4.30 утра разведгруппу начал обстреливать немецкий бронепоезд. Это случилось между железнодорожными станциями Димзас и Платоне. Бронетранспортер под командованием младшего лейтенанта Мартьянова ушел вперед и не попал под огонь, а бронетранспортер, в котором находился капитан Гриорий Галуза, был расстрелян в упор и свалился в глубокий кювет. От прямого попадания погибли командир бронетранспортера старший сержант Погодин и водитель-немец со старопрусской фамилией Krotoff.
Сержант Самодеев и сам капитан Галуза получили тяжелые ранения. Командование разведгруппой принял на себя техник-лейтенант Иван Павлович Чечулин. Под его командованием разведгруппа, преследуя отступающего противника, настигла колонну машин с пехотой, обогнав колонну и устроив засаду, разведгруппа огнём из пулеметов и гранатами уничтожила 17 автомобилей и до 60 немцев и их литовских и латышских пособников. Чечулин лично уничтожил три автомобиля гранатами. Были захвачены три тягача, пушка и пять мотоциклов.
В половине шестого утра группа достигла окраин Митавы (ныне - Елгава), где по приказу командования перешла к обороне в ожидании подхода основных сил. Всего за время рейда разведгруппа прошла по тылам противника 80 километров. Её командиры Григорий Галуза и Иван Чечулин в марте 1945 года получили геройские звания. Чечулин до получения награды не дожил - 2 февраля 1945 года он погиб в бою в районе города Приекули.
Галуза же дожил до наших дней и умер в подмосковной Балашихе 8 декабря 2006 года. Бывший командир гарнизона генерал Еккельн был 2 мая 1945 года взят в плен советскими войсками. На судебном процессе в Риге за военные преступления Еккельн был приговорён военным трибуналом Прибалтийского военного округа к смертной казни и был 3 февраля 1946 публично повешен в Риге.
Все трое немцев были из белградского гарнизона и прекрасно знали, что это могила Неизвестного солдата и что на случай артиллерийского обстрела у могилы и толстые и прочные стены. Это было по их мнению, хорошо, а все остальное их нисколько не интересовало. Так обстояло с немцами.
Сочинение
С каждым годом, с каждым столетием грани исторического восприятия людей стираются, различные события начинают терять свою красочность, важнейшие когда-то периоды перестают быть важными. В данном тексте К.М. Симонов поднимает актуальную проблему исторической памяти.
Писатель окунает нас в страшную историческую эпоху, годы смертей и разрушений – эпоху войны. Он знакомит нас со сценой обстрела, в которой оборонительным пунктом немцы выбрали могилу Неизвестного солдата. Автор акцентирует наше внимание на том, что они «прекрасно знали», что у этого памятника прочные стены, способные выдержать артиллерийский обстрел, и подводит нас к мысли о том, что наши бойцы никогда не смогли бы нанести удар по историческому символу. Знал ли советский солдат о том, что немцы скрываются за историческим памятником, или только подозревал о сакральном значении этого сооружения – он в любом случае не смог бы себе позволить разрушить «символ всех погибших за родину» - кто бы за ним не скрывался, ведь каждый советский гражданин, даже не осознавая историческую важность некоторых объектов, на интуитивном уровне понимал их нравственное предназначение и духовную ценность.
По мнению автора, исторические символы,как символы памяти об ушедшей эпохе, имеют абсолютную важность, потому что именно детали военных лет, хранящие в себе подвиг каждого героя, должны оставаться в сохранности и передаваться последующим поколениям. Потому как каждый, абсолютно каждый из подвигов, малых или больших, должен быть известен всем и на сотни лет вперед – только так будущее поколение будет иметь возможность отблагодарить своих предков за чистое, бескрайнее небо над головой, и любой «неизвестный» герой может остаться известным только посредством исторических памятников.
Я разделяю мнение К.М. Симонова и считаю, что сохранение памяти об ушедших эпохах, о людях, отдавших за нас свои жизни, о периодах войны и спокойных периодов, ознаменованных чем-то менее трагичным – это нравственный долг каждого из нас. Ведь если мы не храним память об истории нашей страны – значит, в нас нет патриотизма и любви к своему отечеству.
С каждым годом все реже послевоенные поколения чтят память о погибших и выражают свою благодарность тем, кто отдал свою жизнь за светлое будущее нашего отечества. Постепенно забываются и разрушаются, казалось бы, когда-то священные для многих детали истории. Нередкими становятся и факты осквернения символов той страшной эпохи, что само по себе пугает и разочаровывает. В своем произведении «Черные доски» В.А. Солоухин акцентирует внимание читателей на фактах разграбления церквей, использования священных икон не по назначению, сдаче редких книг в макулатуру. Все эти своеобразные памятники ушедших эпох способны донести до всех поколений атмосферу другого времени, рассказать о прошлом и привить уважение к истории своей страны. Однако в родной деревне лирического героя церкви отдаются под мастерские и тракторные станции, из монастырей делают дома отдыха, постепенно из жизни людей исчезают самые важные памятники истории, происходит культурное и духовное обнищание всех жителей. Автор, безусловно, осуждает это и призывает все поколения помнить о том, что память об ушедших эпохах нужна не мертвым, а живым – вот самое главное, о чем должен помнить каждый из нас.
О том, как важно чтить память о тех, кто отдал свою жизнь за нашу свободу и наше светлое будущее, пишет А.Т. Твардовский в стихотворении «Я убит подо Ржевом». Это лирическое произведение представляет собой своеобразное завещание убитого в бою солдата всем тем, кто выжил и кому только предстоит строить Россию будущего. Главным напутствием неизвестного солдата служит призыв никогда не забывать о своем прошлом и всегда хранить в своем сердце память о таких, как он, простых гражданах, отдавших жизнь за свою страну. Автор обращает наше внимание на то, что самым страшным для всех тех, кто защищал нас от немцев, служила не собственная смерть, а победа врага, и единственное, чем мы может отблагодарить наших героев, чем мы может сохранить их подвиг в истории – это сохранение исторических памятников и передача их своим детям.
Мы – дети героев, и в наших руках находится важнейшая задача – протянуть память о них через века. Это наше историческое, нравственное и духовное предназначение.
