Падение царского режима. Смотреть что такое ""падение царского режима"" в других словарях
К седьмому тому.
Седьмым томом заканчивается публикация показаний и допросов, снятых Чрезвычайной Следственной Комиссией Временного Правительства в общих ее заседаниях. Действия свои по опросу крупнейших деятелей царского режима Комиссия закончила 11 октября 1917 г. допросом бывшего военного министра ген. Д. С. Шуваева, – 88-м по счету. Наше издание воспроизводит 87 допросов и показаний; одного допроса – графа В. Н. Коковцова – от 11 сентября (это второй допрос Коковцова; первый от 25 августа вошел в наше издание) в нашем собрании не оказалось, и мы, несмотря на все старания, не могли разыскать его.
Впервые перед читателем являются со своими ответами и показаниями общественные деятели: член Гос. Думы А. И. Шингарев, останавливающийся не только на финансовой и бюджетной политике Гос. Думы, но и дающий любопытные сведения о военном положении России накануне революции и интересную характеристику А. Д. Протопопова; А. Р. Ледницкий, широкими штрихами набрасывающий очерк царской политики в польском вопросе в связи с интригами буржуазных представителей Польши в роде братьев Велепольских; и, наконец, председатель Государственной Думы М. В. Родзянко. Показания последнего особенно ценны, как первая редакция (относящаяся уже к 4 сент. 1917 г.) его воспоминаний о прошлом. Как известно, вторая редакция появилась во время гражданской войны, а третья – уже по окончании войны в «Архиве русской революции» И. В. Гессена. По мере того, как изменялись в воспоминаниях Родзянко смысл и значение русской революции 1917 г., происходила и эволюция его взглядов на события, предшествовавшие революции. В этом отношении допрос Родзянко, помещенный в VII томе, заслуживает внимания по своей свежести и непритупленности восприятий.
Вторая группа показаний идет от царских министров – В. Н. Коковцова, министра финансов и председателя совета министров; «летучего» министра внутренних дел (всего на 2½ месяца в 1915 г.) князя Н. Б. Щербатова, и двух военных министров А. А. Поливанова и Д. С. Шуваева. Наиболее ценное и любопытное показание дано Коковцовым – об обстоятельствах покушения и смерти Столыпина, чему Коковцов был свидетелем, – еще более замечательно – об обстоятельствах инсценировки роспуска 2-й Думы и о том, как весь совет русских министров обдумывал меры к сокрытию секретной сотрудницы Шорниковой , искусно сыгравшей провокационную роль в аресте социал-демократической фракции Гос. Думы. Значительный интерес имеет и рассказ Щербатова о его министерствовании и об отношениях царя к делу управления государством. Показания министров военных носят более специальный характер, касаются дел военных, хотя дают не мало деталей для характеристики верховного носителя власти и в то же время верховного главнокомандующего. Показания видных чиновников министерства юстиции Чаплина и Лядова характеризуют политику вождя министерства Щегловитова в главнейших ее моментах.
К настоящему тому даны два приложения:
1) свод исправлений, разъяснений ошибок, замеченных во всех семи томах издания (в сущности, читателю следовало бы эти исправления ввести в текст книги);
2) указатель собственных имен.
Относительно указателя необходимо сказать следующее. По первоначальному замыслу, указатель этот должен был составлять отдельный том, но по экономическим соображениям пришлось ввести его в состав седьмого тома и при этом сжать его больше, чем вдвое. Главная цель указателя – дать фактические сведения о тех средних и мелких деятелях царского режима, справки о которых в настоящее время весьма затруднительны. Легко, конечно, найти данные о Витте, Столыпине, но приходится перерыть горы справочных официальных изданий, чтобы извлечь подробности о прохождении службы, происхождении, образовании бесчисленных чиновников, офицеров и генералов, придворных чинов, членов судов, прокуроров, чинов департамента полиции, офицеров отдельного корпуса жандармов, священников и архиереев, и иных, рядовых слуг царского режима, фамилиями которых пестрят семь томов нашего издания. Нам казалось, что сообщение фактических сведений об этих деятелях не только нужно читателю нашего издания, но будет полезно и для лиц, занимающихся изучением событий, предшествовавших революции, и для желающих навести по тем или иным основаниям биографические справки. Главной целью мы ставили сообщение сведений о жизни и деятельности всех этих лиц до начала революции, хотя и не могли в некоторых случаях удержаться от забегания вперед, за февраль 1917 г.
Необходимость сокращения текста указателя вызвала некоторую неравномерность в изложении, но за данный нами материал – мы надеемся – не посетует ни читатель, ни исследователь, занимающийся эпохой падения режима.
П. Щеголев.
Допросы и показания.
Показания А. И. Шингарева.
Содержание . Комиссия финансовая и бюджетная Государственной Думы. Вопросы общей политики. Встречи со Столыпиным. Постепенная утрата Столыпиным полноты власти. Бюджетное право. Исключенный из ведения Думы государственный доход. Таможенный тариф. Доходы ведомства императрицы Марии, кабинета, уделов и доходы от кредитных операций. Пересрочка займа. Область расходования. Забронированные расходы. Право расходования сумм правительством. Расходы военные. Принципиальный спор между министром финансов Коковцовым и Госуд. Думой по поводу расходов по постройкам частных жел. дорог. Конституционный рубль. Секретный кредит. Неполнота бюджетных прав Думы. Сборники легальных титулов. Статья 18-я сметных правил. Новое положение о полевом управлении. Ограниченность бюджетных прав Думы. Разногласия Думы с советом по вопросу о росписи. Налоговые мероприятия. Заседание 7-го марта 1915 г. Бюджетные речи Шингарева. Подготовка к выборам, исходатайствование 1½ миллионов на этот предмет. Еще о частном совещании членов Думы с министрами. Процесс членов с.-д. фракции Государственной Думы. Работы военно-морской комиссии. Опасения возможности войны. Военно-морская программа. Общая неподготовленность. Сведения с фронта. Записка о положении на фронте, поданная б. царю. Положение дел в 1916 году. Характеристика Протопопова. Поведение Протопопова за границей. Стокгольмское свидание.
* * *Председатель . Андрей Иванович, мы не будем вас спрашивать ни по какому частному поводу, но в тех общих пределах, которые я позволю себе изложить, быть может, вы не откажетесь сообщить нам все вам известное. Мы подводим итоги довольно сложной работе двадцати семи следователей, и, как показал опыт, общие допросы помогают нам в смысле полного и ясного сознания тех конкретных фактов, которые поступают к нам. Главное наше внимание сосредоточено на эпохе последних лет. Наиболее детально мы расследуем последний год существования старого режима, но интересуемся также и событиями несколько более раннего времени. Прежде всего, я бы хотел, чтобы вы дали нам общий очерк политики последних лет, иллюстрируя его на отдельных моментах деятельности различных министров. Кроме того, желательно, чтобы вы поделились с нами сведениями о вашей работе в финансовой и военно-морской комиссиях Думы. Работа финансовой комиссии нас интересует отчасти в связи с вопросом о злоупотреблении 87 статьей, законодательствования вне Думы, и, в частности, с вопросом о злоупотреблении 17 и 18 §§ сметных правил. Затем, по вашему председательствованию в военно-морской комиссии, нам бы хотелось иметь общий краткий очерк военного дела последних лет, а может быть и месяцев старого режима. Наш секретарь сегодня говорил уже с вами, может быть, все это в совокупности поможет вам дать нам такой общий рассказ.
Шингарев . Собственно, работа моя была не в финансовой комиссии, а в бюджетной. У нас в Государственной Думе финансовая комиссия занималась вопросами налоговыми, а таковое название имела комиссия государственного совета, где был сосредоточен бюджет и финансы. Я работал почти исключительно в бюджетной комиссии, а в финансовой бывал очень редко, даже сплошь и рядом не состоял там сочленом. Разрешите мне прежде всего коснуться общеполитического вопроса, тем более, что в нем я могу дать сравнительно мало показаний, так как в Государственной Думе вопросом общей политики занимался мало, специализировавшись почти исключительно на вопросах бюджетном, финансовом и хозяйственном, т.-е. работал в комиссиях земельной и самоуправления. За три Думы, начиная со второй, кончая четвертой, я по обще-политическим вопросам почти не выступал никогда и только в своих бюджетных речах, ежегодно с 1908 г., конец речей посвящал вопросам общей политики. У меня бывала такая схема речи, что я рассматривал сначала правовую сторону бюджета, его технические особенности, а затем переходил к анализу злоупотреблений и ошибок правительства в области общей политики. Думаю, что здесь чего-либо особенно нового, кроме вам известных фактов, я не скажу. С момента 2-й Думы я принимал участие в Петрограде в политической работе и уже тогда было совершенно ясно, что исполнение существующих законов, касающихся народного представительства, вовсе не желательно для существовавшей власти, что постольку, поскольку необходимо сохранить форму, ее сохраняли, поскольку возможно отнять содержание у этой формы, его отнимали. В обще-политических вопросах этот этап истории и конца 2-й Думы общеизвестен. Некоторый перерыв в постепенном развитии хода событий как будто бы создало за период 3-й Думы появление у власти Столыпина. Внешне в речах моих товарищей по Думе, октябристов и других лиц, сочувствовавших Столыпину, это выражалось так. Столыпин сделал переворот для того, чтобы укрепить, хотя бы в такой форме, народное представительство. Это была, так сказать, парадная фраза, которая объясняла, почему Столыпин распустил 2-ю Думу, создал безобразный, провокаторский процесс социал-демократов и затем применил целый ряд мер. С точки зрения тогдашних защитников правительства, все это сделано было для того, чтобы хотя в этой урезанной форме сохранить народное представительство. Вначале я встретил большое количество искренно веровавших, что это так и есть. Этим объяснялось и обаяние Столыпина в их среде. В нем видели защитника известных классов, но вместе с тем защитника конституционных начал, поскольку они остались, уцелели после акта 3 июня. Однако, по мере жизни 3-й Думы иллюзии, быть может, существовавшие и у самого Столыпина, я этого не знаю, в достаточной степени рассеялись как для него, так и для его поклонников. Со Столыпиным мне приходилось встречаться очень мало. Я был у него всего раза два или три. Первый раз за период 2-й Думы, в 1907 г., когда у нас в Воронежской губернии, в Землянском уезде, были осуждены на смертную казнь девять или десять крестьян, подозревавшихся в убийстве местного помещика. Я получил тогда телеграмму от одного из защитников этих несчастных, который мне сообщил, что два из присужденных сознались, а остальные отрицают свою вину, и вот он просил добиться пересмотра этого процесса.
"ПАДЕНИЕ ЦАРСКОГО РЕЖИМА"
семитомная публикация (Л.-М., 1924-27) стенографич. отчетов допросов и показаний, данных в Чрезвычайной следственной комиссии Врем. пр-ва. Редактор издания - П. Е. Щеголев. Содержит стенограммы 87 допросов 20 бывших царских министров (В. Н. Коковцова, Б. В. Штюрмера, А. Д. Протопопова и др.), чиновников департамента полиции, ряда обществ. деятелей (П. Н. Милюкова, А. И. Гучкова, В. Л. Бурцева, А. И. Шингарева и др.), представителей дворцовой камарильи. Ценный источник по истории внутр. политики царизма в период империализма, истории революц. движения и кризиса верхов в годы 1-й мировой войны. 7-й том содержит обширный именной указатель. Дополнением к изданию является опубл. А. Л. Сидоровым один из допросов Коковцова, не вошедший в "П. ц. р." ("ВИ", 1964, No 2, 4).
К. Ф. Шацилло. Москва.
Советская историческая энциклопедия. - М.: Советская энциклопедия . Под ред. Е. М. Жукова . 1973-1982 .
Смотреть что такое ""ПАДЕНИЕ ЦАРСКОГО РЕЖИМА"" в других словарях:
- (СССР, Союз ССР, Советский Союз) первое в истории социалистич. гос во. Занимает почти шестую часть обитаемой суши земного шара 22 млн. 402,2 тыс. км2. По численности населения 243,9 млн. чел. (на 1 янв. 1971) Сов. Союзу принадлежит 3 е место в… … Советская историческая энциклопедия
- «Третьеиюньский переворот» широко распространённое название произошедшего 3 (16) июня 1907 года в России досрочного роспуска II Государственной Думы, сопровождавшегося изменением избирательной системы. Причиной роспуска II… … Википедия
В Википедии есть статьи о других людях с именем Николай II (значения). У этого термина существуют и другие значения, см. Святой Николай (значения). Николай II Николай Александрович Романов … Википедия
В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Протопопов. Александр Дмитриевич Протопопов … Википедия
Отречение императора Николая II от престола отречение от престола Российской империи последнего российского императора Николая II, произошедшее 2 (15) марта 1917 года и ставшее одним из ключевых событий Февральской революции… … Википедия
Григорий Распутин Род деятельности: кре … Википедия
Григорий Ефимович Распутин. Григорий Ефимович Распутин (Новых) (9 (21) января 1869(18690121) 16 (29) декабря 1916) крестьянин села Покровское Тобольской губернии. Приобрёл всемирную известность благодаря своей близости к семье последнего… … Википедия
Григорий Ефимович Распутин. Григорий Ефимович Распутин (Новых) (9 (21) января 1869(18690121) 16 (29) декабря 1916) крестьянин села Покровское Тобольской губернии. Приобрёл всемирную известность благодаря своей близости к семье последнего… … Википедия
Григорий Ефимович Распутин. Григорий Ефимович Распутин (Новых) (9 (21) января 1869(18690121) 16 (29) декабря 1916) крестьянин села Покровское Тобольской губернии. Приобрёл всемирную известность благодаря своей близости к семье последнего… … Википедия
Допрос А. И. Спиридовича
Содержание : Деятельность Спиридовича в качестве начальника дворцовой охраны. Труды Спиридовича по истории революционного движения. Вопрос о провокации. Источники труда Спиридовича по истории революционного движения. Отношение департамента полиции к вопросу о пользовании секретными сотрудниками, состоящими в революционных организациях. Инструкция департамента полиции. Отношение к инструкции Джунковского. Дело Никитенко, Наумова и др. Герасимов и Ратимов. Приезд Спиридовича из Ялты по вызову Протопопова. Дело об убийстве Столыпина. О чинах политической и «физической» охраны. Свидание Спиридовича с Богровым у Кулябко. Совещания Спиридовича с Курловым, Веригиным и др. по поводу сообщений Богрова. А. Т. Васильев. Протопопов. Воейков. Придворные знакомства Спиридовича. Нерасположение к Спиридовичу бывшей императрицы. Особый отдел управления дворцового коменданта. Отношения Спиридовича с Распутиным. Князь Андроников и его отношения к Воейкову. Служба в дворцовой охране, как средство уклонения от воинской повинности. Роль Спиридовича в содействии уклонению от воинской повинности. Библиотека дворцовой охраны. Спиридович и А. Н. Хвостов.
Председатель. - Вы генерал-майор Спиридович? Как ваше имя и отчество?
Спиридович. - Александр Иванович.
Председатель. - Перед тем, как вы были арестованы, вы были в Ялте градоначальником?
Спиридович. - Точно так.
Председатель. - Сколько вам лет?
Спиридович. - Сорок четыре.
Председатель. - Вы начали службу в жандармском корпусе 31 декабря 1899 года и состояли в нем по апрель 1905 года?
Спиридович. - С исполнением обязанностей. Я нес службу корпуса жандармов, а затем был прикомандирован в распоряжение дворцового коменданта.
Председатель. - В должности начальника отряда охраны?
Спиридович. - Да, подведомственного дворцовому коменданту. Тогда я по мундиру только был офицером корпуса жандармов или начальником отряда охраны.
Председатель. - С 1903 по 1905 год вы были начальником охраны в Киеве?
Спиридович. - Начальником охранного отделения.
Председатель. - А когда вы стали заведывать дворцовой агентурой в Царском Селе?
Спиридович. - С 1 января 1906 года. Охранная агентура подведомственна дворцовому коменданту. Это не есть агентура в смысле осведомления и розыска, это совершенно особая статья. Есть так называемая агентура политической полиции прежнего режима, которая ведает розысками. Такими розысками я ведал в Киеве. При дворцовом коменданте такого розыска не было. Был отряд физической охраны.
Председатель. - А охрана в смысле осведомления?
Спиридович. - Этого не было.
Иванов. - На ком лежала эта часть?
Спиридович. - У дворцового коменданта не было специального органа, ему должен был давать сведения директор департамента полиции и начальник охранного отделения.
Председатель. - А в Царском Селе не было охранного отделения?
Спиридович. - Нет. Царское Село находилось по розыскам в ведении петроградского охранного отделения.
Председатель. - Итак, вы утверждаете, что по должности начальника охраны вы политическими розысками не занимались и секретных сотрудников не имели?
Спиридович. - Безусловно нет.
Председатель. - До каких пор вы продолжали оставаться в должности заведывающего охраной?
Спиридович. - До 15 августа, когда я приказом был назначен ялтинским градоначальником. Приказ состоялся 15-го августа, а уехал я 18 сентября.
Председатель. - Таким образом, вы служили в Царском с 1 января 1906 года по 16 августа 1916 года, то-есть больше десяти лет?
Спиридович. - Совершенно верно.
Председатель. - Вам принадлежит труд по истории революционного движения? Кто был ближайшим сотрудником вашим по составлению этой истории?
Спиридович. - Никто буквально.
Председатель. - Вы один написали это?
Спиридович. - Один. Я собирал материалы, начиная с первых годов службы в корпусе жандармов. Пока я служил, я не имел времени писать. Когда я служил в Царском, у меня была большая библиотека, которая осталась в наличности в Ялте. Там и сохранилась вся моя работа - главным образом в конспектах, в той схеме, по которой я работал, особенно по партии с.-р. Сотрудников у меня никаких не было. Эта книга фактически написана была мною во время поездок в свитском поезде, и те, которые участвовали в этих поездках, видели мою работу.
Председатель. - Вы говорите, - в особенности по партии с.-р. А по партии с.-д.?
Спиридович. - Историю партии с.-д. я писал более долгое время.
Иванов. - У вас три части?
Спиридович. - Два выпуска: с.-д. и с.-р. Первый я писал года три.
Председатель. - Что вам известно о провокации, то-есть о провокационных приемах в охране политической полиции Российского государства. Вы понимаете провокацию, как «соучастие чинов розыскных органов или их осведомителей в революционной работе с целью пресечения затем таковой с наибольшим для власти результатом». Так? Я совершенно точно прочел.
Спиридович. - Совершенно верно.
Председатель. - Что же вам известно о провокации?
Спиридович. - Источник провокации нельзя искать только в злонамеренности жандармских офицеров или чинов дворцовой полиции, которая этим ведала. При старом режиме строевых офицеров учили всему. Если зайти в магазин Березовского, мы можем найти там инструкции и чертежи даже по вопросу о размерах сапога и портянки и о том, как надевать портянку. И на это есть инструкция. Жандармских офицеров никто не учил, как производить дознание по политическим делам и как вести розыски. Вот основная причина нежелательных явлений в этой области, - я всегда это говорил. Чему угодно учат, но этому не учат.
Председатель. - Вы считаете, что причина провокации - недостаточное обучение чинов жандармского ведомства, пополняющих кадры охранных отделений?
Спиридович. - Уходит офицер из строя, переходит в корпус жандармов, и на него ложатся совершенно новые обязанности. Значит: с одной стороны, есть провокация злонамеренная, когда чин, ведающий розыском, отлично знает, что делает, и тем не менее это делает; с другой стороны, есть провокация от незнания, от неопытности. Я эти две провокации разделяю.
Председатель. - А провокация, обусловливаемая свойством самого дела?
Спиридович. - Розыски настолько деликатная вещь, что если их будет вести человек плохих нравственных устоев, он эту тоненькую линию всегда перейдет.
Председатель. - Какую тоненькую линию? Очевидно, некоторая часть розыскной работы представляется вам допустимой, и затем есть легко переходимая грань, за которой начинается нечто недопустимое. Так в чем же заключается, по вашему мнению, недопустимое в розыскной политической работе и что вы считаете допустимым?
Спиридович. - Допустимо только знать, но знать через источник, который сам не работает. Я не признаю активных работников-революционеров, как осведомителей. Это недопустимо.
Председатель. - Кого вы называете активным работником?
Спиридович. - Того, который действительно работает в той или иной революционной организации.
Председатель. - А кого вы называете не активным работником?
Спиридович. - Позвольте привести пример. В этой комнате собралось сообщество, решается вопрос о каком-нибудь революционном предприятии. Сидит в этой комнате десять человек. Одиннадцатый человек вносит чай. Он не принадлежит к этому кружку, но он знает тех, кто здесь сидит, и служит в качестве осведомителя. Это лишь официант, - известный чин, ведающий политическими розысками.
Председатель. - А по практике многие ли начальники жандармского управления и иные власти удовлетворялись таким способом осведомления? Считалась ли в среде политического розыска достаточной такая мера осведомления?
Спиридович. - Я затрудняюсь ответить на этот вопрос. Для этого нужно хорошо знать каждого человека в отдельности.
Председатель. - Но вы почти всю вашу жизнь соприкасались с этой областью, а потому, с вашей же точки зрения, можете быть великолепным осведомителем относительно нее. Ведь вы сами сказали, что известная степень внешнего соприкосновения представляется вам, в целях осведомления, вполне достаточной.
Спиридович. - Я могу сказать, например, про того, кто после меня был в Киеве…
Председатель. - Про кого именно?
Спиридович. - Про генерала Еремина.
Председатель. - Ответьте на мой вопрос: многие ли из лиц, работавших при старом режиме над делом политического сыска, удовлетворялись тем методом осведомления, который вы считаете допустимым, и тем результатом, который этот метод давал? Или же большинство не удовлетворялось?
Спиридович. - Мне кажется, кто понимал как следует службу, тот удовлетворялся.
Председатель. - А большинство было понимающих или непонимающих?
Спиридович. - Господин председатель, работа агентуры настолько щекотлива, что сказать другому, как я ее веду, это вещь немыслимая.
Председатель. - Вы уклоняетесь от ответа, потому что вопрос поставлен совершенно ясно. Вы говорите, что сведения о тайном сообществе получаются через таких людей, которые вносят в собрание его стакан чаю, а вы больше, чем вносили стакан чаю, - вы почти всю вашу службу провели около этой среды.
Спиридович. - Я понимаю вопрос и говорю, что нужно знать работу каждого. Я должен назвать по фамилии того или иного начальника охранного отделения и затем сказать, занимался он провокацией или нет.
Председатель. - Я про ваш общий взгляд спрашиваю.
Спиридович. - Я не могу сказать, что все занимались провокацией.
Председатель. - Вопрос в том, многие ли удовлетворялись тем способом осведомления, о котором мы говорили, или же это наблюдалось вами только как исключение?
Спиридович . - Мне кажется - нет. И вот почему. По-моему, большинству хотелось знать как можно больше, а, конечно, я знаю больше, если мой человек стоит к революционной организации ближе. Все зависит от того, какую степень близости я допускаю.
Председатель. - Но ваш вывод из ваших наблюдений? Повидимому, этот вопрос несколько затрудняет вас.
Иванов. - Вот вы составляли труд, в котором масса материала не только из вашей деятельности, но и из деятельности других лиц.
Спиридович. - Разрешите доложить, что при составлении моего труда я ни разу не был в особом отделении департамента полиции; ни разу не предложил никому вопроса.[*] Я в их тайники не входил.
Иванов. - На основании чего же вы делали ваши заключения?
Спиридович. - На основании партийных документов и данных департамента полиции, но данных, которые претворялись в официальные записки.
Иванов. - Полученные вами от ваших агентов?
Председатель. - Из департамента полиции?
Спиридович. - Департамент мог дать мне статистику. Затем департамент года три издавал нечто вроде своей газетки, - она есть в жандармском управлении, а затем есть своды дознаний. Вот те официальные документы, которыми я пользовался из департамента полиции.
Иванов. - А во время вашей деятельности в качестве начальника охранного отделения в Киеве были ли случаи, когда ваши агенты переходили ту грань, о которой вас спрашивал председатель?
Спиридович. - Нет.
Председатель. - Ни одного случая не было? Были только осведомители, участия агентов в сообществах не бывало?
Спиридович. - Нет, бывали. Виноват, я лишь указал вам на две резко отличных друг от друга возможности в данном направлении.
Председатель. - Но вы так и не ответили на мой вопрос. Каково было мнение специалистов в данной области: могло ли существовать дело политического сыска старого режима при пользовании исключительно такими осведомителями, которые не принадлежали к партиям?
Спиридович. - Иметь осведомителей или сотрудников, состоящих в организации, - это безусловно допускалось. Это департамент разрешал.
Председатель. - И офицеры охранного отделения пользовались этим допущением?
Спиридович. - Безусловно.
Председатель. - И такие случаи пользования, в качестве осведомителей, лицами, входившими в партии, были преобладающими?
Спиридович. - Это было санкционировано.
Председатель. - Чем и кем это было санкционировано?
Спиридович. - Департаментом полиции.
Председатель. - В какой форме это было санкционировано? Как это было выражено?
Спиридович. - Письменно, мне кажется, не было выражено. Вся инструкция охранным отделениям была написана уже после того, как я ушел из Киева. Тогда, после ухода Лопухина, собственно говоря, это и стало переходить в форму инструкции департамента полиции. Но меня ни одна инструкция не застала.
Председатель. - Вы не принимали участия в составлении такой инструкции?
Спиридович. - Инструкции по розыскам - нет.
Председатель. - А по какой же инструкции?
Спиридович. - По охране.
Председатель. - По охране чего?
Спиридович. - Исключительно по охране государя императора. В последние два года в департаменте полиции работала комиссия, которая вырабатывала принцип охраны, как таковой. Вырабатывалось положение, в которое должны были войти, как в целое, следующие части: обязанности начальников отделений (часть, которой я ведал), обязанности общей полиции, обязанности губернаторов, обязанности начальников розыска в данном городе и обязанности начальников жандармских управлений в каждом данном городе.
Председатель. - Вы в этой комиссии участвовали?
Спиридович. - Да.
Председатель. - Когда начала работу эта комиссия?
Спиридович. - Работа комиссии была прервана.
Председатель. - Прежде, чем ее прервать, нужно было ее начать. Когда именно, в котором году она начала свою работу?
Спиридович. - Начала, должно быть, в 1912 году и кончила со вступлением в должность генерала Джунковского, который прекратил ее работу.
Председатель. - Почему он ее прекратил?
Спиридович. - Точных сведений по этому вопросу я не имею. Но из всех проектов инструкций, которые были выработаны в комиссии, работало человек 30, работа раздавалась разным лицам по специальностям, Джунковский утвердил одну только инструкцию, - инструкцию моего отряда, то-есть физической охраны государя при поездках. Только ее он и утвердил, и она называется «инструкция отряда подвижной охраны при поездках государя». Эта инструкция действовала на торжествах 1913 года. Чем руководствовался генерал Джунковский и уничтожил ли он все другие инструкции, я не знаю. Затем работа прекратилась, и кажется уже в 1915 году или 1916…
Председатель. - А не в 1914?
Спиридович. - Кажется, при Белецком, под председательством Виссарионова, она начала работать. Это была большая комиссия.
Председатель. - Это было в то время, когда Белецкий был директором?
Спиридович. - Нет, он был товарищем министра. Это последние занятия комиссии.
Председатель. - Что же эта комиссия выработала?
Спиридович. - У нас было, кажется, всего два заседания. Я, как начальник отряда охраны, получил поручение от председателя представить свою работу, свою инструкцию. Эту инструкцию я потом из Могилева представил при официальном письме председателю комиссии. Затем я ушел на новую должность в Ялту, и ни на одном заседании этой комиссии уже не был.
Председатель. - Оставим эту комиссию. Что вам известно об инструкции по розыску, то-есть, о секретных сотрудниках, которые имелись, как вы знаете, в департаменте полиции?
Спиридович. - Никогда у меня этой инструкции не было, потому что когда я был в Киеве, еще при Лопухине, она составлена не была. Составлялась она после того, как я из Киева ушел, а ушел я в апреле 1915 года.
Председатель. - Вам известно, что в этой инструкции пользование секретными сотрудниками - членами преступных, с точки зрения тогдашнего закона, революционных организаций - было правилом?
Спиридович. - Я не знаю. Я этих инструкций не видел, они составляли большой секрет в департаменте даже от офицеров, которые соприкасались с данным вопросом. О том, что я знал, я вам уже доложил.
Председатель. - Чем вы объясняете, что такая инструкция составляла секрет даже для офицеров, которых нужно было инструктировать?
Спиридович. - Насколько мне известно, жандармское управление давало ее только офицерам, ведавшим розыском.
Председатель. - Эти офицеры не только должны были быть осведомленными, но должны были знать эту инструкцию на зубок, потому что она заключала в себе то положение, по которому они действовали?
Спиридович. - Да.
Председатель. - Для какой цели вы написали две упомянутые книги по истории революции?
Спиридович. - У нас боролись с революционным движением, но с чем боролись - этого не знали. Офицер входил в корпус жандармов, не зная…
Председатель. - Об этом вы уже говорили. Какую школу вы прошли, то-есть какое получили образование?
Спиридович. - Я кончил Нижегородский кадетский корпус, затем Павловское военное училище, потом вышел в строй, пробыл в полку 6 лет и перешел в корпус жандармов.
Председатель. - Вы предложили департаменту полиции купить у вас написанные вами книги? Вам заплатили за них гонорар?
Спиридович. - Я работал совершенно самостоятельно.
Председатель. - То-есть независимо от департамента полиции и ни в какие с ним условия не входили?
Спиридович. - Когда я кончил первую книгу, то так как, по самому содержанию ее, частная типография не могла ее печатать, печатал с разрешения товарища министра в типографии штаба корпуса, а затем испросил разрешение продавать ее. Типография штаба и продавала первый выпуск. Затем я кончил второй выпуск. Тогда товарищем министра был Белецкий. Между прочим, у них составлялись так называемые «Очерки» полковника Рожанова. Когда Белецкий узнал, что я кончил свою работу, он купил у меня все остальные экземпляры по партии с.-р.
Председатель. - Они вам заплатили?
Спиридович. - Да. Это официально было сделано.
Председатель. - Сколько заплатили?
Спиридович. - Не помню.
Председатель. - Вы заявили, что вы были несколько в стороне от этого дела, когда вы приехали в Царское Село. Теперь скажите, что вам известно о деле лейтенанта флота Никитенко, Наумова и других?
Спиридович. - Осенью 1906 года может быть в датах я буду несколько путаться, - прошу мне указать, и я поправлюсь… В 1906 году, я был приглашен однажды дворцовым комендантом Треповым, и он сказал мне: «Отправляйтесь, полковник, к командиру конвоя и выслушайте там заявление казака Ратимова». Я отправился на квартиру князя Трубецкого, где Ратимов, в присутствии командира сотни, доложил о своем знакомстве с некиим Наумовым, который говорил о том, чтобы подложить Трепову под стол, в Петергофе, в его кабинете, адскую машину. Вот, насколько я помню то, что доложил Ратимов. Больше ничего, кажется. Ратимову было сказано, чтобы он не прерывал знакомства.
Председатель. - Кем было сказано?
Спиридович. - Мной и другими. Они были начальниками, я не был начальником. Затем государь поехал в шхеры, я с своим отрядом тоже поехал в шхеры, и Ратимова я уже не видал до конца 1907 года. Когда мы вернулись в конце октября в Петергоф, после переезда в Царское Село, Ратимов приходит ко мне и докладывает, что Наумов возобновил с ним знакомство. Тут я уже не помню точно, что он мне говорил, но безусловно в своем докладе он давал сведения о том, что дело идет о покушении на государя императора. Помню мною тогда же было доложено дворцовому коменданту, что это надлежит передать в ведение начальника охранного отделения, и я получил приказание передать все это дело с рук на руки генералу Герасимову. Как вел розыск Герасимов, какие давал сведения, мне не было известно до дня суда, куда я был вызван свидетелем.
Председатель. - После вашего возвращения с бывшим императором в Царское Село, вы видели Ратимова всего один раз или несколько раз?
Спиридович. - Не помню. Может быть, раз, - может быть, два.
Председатель. - Вы виделись с ним наедине или в присутствии кого-нибудь другого?
Спиридович. - Не помню. В моем показании это во всяком случае должно быть.
Председатель. - Может быть, это был командир сотни?
Спиридович. - Да.
Председатель. - А вместе с Герасимовым вы не видели Ратимова?
Спиридович. - Да, когда я передавал ему это дело.
Председатель. - Это было один раз или несколько раз?
Спиридович. - Один раз.
Председатель. - Итак, вы видели Ратимова в присутствии Герасимова только один раз?
Спиридович. - Да.
Председатель. - Когда до вас дошли сведения о том, что Наумов дает Ратимову прокламации, вы сообщили об этом Герасимову?
Спиридович. - Не помню. Разрешите вспомнить. Ведь я в данном случае был человеком совершенно посторонним; все это должен был сделать командир сотни. Для меня это было совершенно неожиданно и необычайно.
Председатель. - Но это не такая неожиданность, которая заставляет человека растеряться. Вам вверена охрана государя императора. Вы даже литературным трудом занимаетесь, вы знаете, что передача прокламаций - особенно в военной среде, человеком из военных, составляет преступление. Отчего же об этом преступлении вы, не обыкновенный гражданин и обыватель, а человек, специально к делу приставленный, ничего не сообщили по начальству - для производства первоначального ареста?
Спиридович. - Виноват, это, вероятно, и было сделано.
Председатель. - То-есть вы думаете, что Наумов был арестован?
Спиридович. - Нет.
Председатель. - Почему же вы не настаивали на том, чтобы этот вредный человек был арестован. Ведь если бы он был арестован, он может быть не был бы через год повешен, а с ним вместе и еще два человека, а другие не пошли бы в каторжные работы.
Спиридович. - Это не входило в круг моих обязанностей. Этим ведал генерал Трепов. Вы не изволите знать, что такое был генерал Трепов. Когда я вошел к нему раз спросить о своих обязанностях, он очень круто в присутствии всех со мною обошелся.
Председатель. - Вы начальник охраны государя императора, вам подчинена целая армия филеров. Вам доложили, что в Царском Селе завелся человек, сын содержателя почтовой конторы, который распространяет в конвое его величества прокламации, - вы, который несете эту охрану, не настаиваете на его аресте на том основании, что у вас строгий начальник и вы не смеете доложить ему о необходимости этого ареста.
Спиридович. - Я этого не говорю, я этого не помню. Вероятно, Герасимову это было сказано. Но я не могу удостоверить, что именно я слышал тогда об этих прокламациях. Я покорнейше прошу рассмотреть мои показания, которые я тогда давал прокурору при производстве дознания. Ведь я вам говорю теперь через несколько лет после того, как я говорил тогда на суде. Ведь это дело меня тогда совершенно не интересовало. Тогда Герасимов выезжал в Царское с непосредственным докладом.
Председатель. - Я понял так, что вы в присутствии князя Трубецкого и командира сотни выслушали рассказ конвойца Ратимова о том, что в Царском Селе, около дворца, Наумов давал ему прокламации.
Спиридович. - Нет, извините, где он давал - я не знал.
Председатель. - Ну, да это безразлично, где. Но кто он, - вам это говорили?
Спиридович. - Да, - кто, но не где.
Председатель. - Наличность факта. Имя Наумова, на которого Ратимов мог всегда указать, как на человека, раздающего прокламации, было вам известно?
Спиридович. - Все было известно Герасимову.
Председатель. - И вам тоже?
Спиридович. - Я не веду розыска.
Председатель. - Какой розыск! Совершено преступление, предусмотренное статьей 129 и 130, - вы это прекрасно знаете. Вам надо было арестовать этого человека, потому что вы стояли во главе охраны Царского Села.
Спиридович. - Но ведь эти обязанности несет конвой.
Председатель. - Разве вы считаете, что обязанности конвоя иные, чем обязанности начальника охраны?
Спиридович. - Я и хочу все время доказать, что наша охрана была охрана физическая, что моя часть там не была агентурной, как вы изволите указывать мне, и никакого отношения к делу не имела.
Председатель. - В данном случае меня интересует конкретный вопрос - ваши отношения к делу Наумова и Никитенко. Дело это приняло потом большую огласку, получило наименование приготовления к цареубийству. Может быть, для вас не тайна, что никакого приготовления к цареубийству там не было, однако, все это кончилось повешением трех лиц и ссылкой на каторжные работы ряда других. Можно по-разному смотреть на вещи, но ведь вы знаете, чем это кончилось… Скажите, пожалуйста, вот что: подведомственные вам филеры не следили за Ратимовым и Наумовым, за сношениями их?
Спиридович. - Нет.
Председатель. - Ну, оставим это. Скажите, вы были арестованы в Петрограде?
Спиридович. - Да, в Петрограде.
Председатель. - По чьему вызову вы приехали в Петроград?
Спиридович. - Я в Петроград собирался с конца прошлого 1916 года. Я представил все документы, вы изволили их получить.
Председатель. - Да, я знаю. Но по чьему вызову вы приехали сюда?
Спиридович. - Я получил разрешение, а затем получил телеграмму министра Протопопова, с ссылкой на Рейна, чтобы я прибыл, потому и приехал. Главным образом поездка моя задержалась подысканием мне заместителя. Я бы давно уже приехал, но ждал, чтобы мне назначили заместителя. Однако, получил телеграмму, что министр просит меня выехать.
Председатель. - Когда вы приехали в Петроград?
Председатель. - Вы представили свидетельство?
Спиридович. - Нет, я впервые был вызван министром в субботу, через неделю, кажется, 26 февраля. Т.-е. я приехал в понедельник, а по повестке был вызван к министру в субботу.
Спиридович. - Да, 25-го.
Председатель. - Какой разговор у вас произошел с министром? Передайте содержание этого разговора в существенной его части.
Спиридович. - В существенной части разговор касался дел, по которым я приехал. Я вкратце доложил мое дело, министр выслушал, пригласил Анцыферова, дал краткую резолюцию и попросил помочь, чтобы я все это дело провел.
Председатель. - Какое дело?
Спиридович. - Там были дела о границах градоначальства.
Председатель. - Следовательно, это - дела, касающиеся ялтинского градоначальства, а не петроградских событий. А разговор относительно Петрограда был?
Спиридович. - Нет, не было.
Председатель. - Вы один приехали из Ялты или вместе с кем-нибудь из чинов местной крымской администрации?
Спиридович. - Нет, я один. Со мной ехал помощник пристава, князь Церетелли. Он ехал просить о переводе, я не знал этого, но в Петрограде, в департаменте общих дел, я узнал. Мне начальник отделения говорил: «Отчего вы не сделаете его помощником?»
Председатель. - Он тоже получил телеграмму с вызовом от Протопопова?
Спиридович. - Этого я не знаю. Нет. Он пришел в Ялте и просил об отпуске в Петроград, не говоря о причинах.
Председатель. - Какие отношения у вас были с Рейном? Почему Протопопов вызвал вас ссылкой на Рейна?
Спиридович. - Кажется, в декабре, я, может быть, месяц путаю, но это есть в моих документах, приехал в Ялту профессор Писемский, прямо ко мне. Я получил телеграмму - не помню от Рейна или от Протопопова, чтобы оказать ему содействие…
Председатель. - Таким образом начались ваши чисто служебные отношения с Рейном?
Спиридович. - Да. Я приехал. Я решил, что надо ему все рассказать. Я впервые видел тогда Рейна.
Председатель. - Скажите вот что: когда в Киеве был убит Столыпин, вы были там?
Спиридович. - Да.
Председатель. - По должности вашей начальника охраны особы бывшего императора. Вы служили раньше в Киеве. Вы знали тогдашнего начальника киевского охранного отделения, одного из ваших преемников по должности, Кулябко?
Спиридович. - Кулябко женат на моей сестре. Мы с ним вместе учились.
Председатель. - Он жив, Кулябко?
Спиридович. - Он в полку, на фронте. Всю войну в полку.
Председатель. - Как его зовут?
Спиридович. - Николай Николаевич.
Председатель. - Скажите в общих чертах, какие совещания вы имели с Кулябко и Курловым по охране тогдашнего царя, и какое, в частности, вы имели отношение к Богрову и к выстрелу Богрова в этой истории, окончившейся смертью Столыпина?
Спиридович. - Относительно охраны императора я делал все то, что нужно было согласно инструкции.
Председатель. - Но сосредоточим ваше внимание на Богрове, на ваших совещаниях с Курловым и Кулябко, касающихся Богрова, и на всем том, что происходило в театре. Скажите в общих словах, что вам Богров сообщил?
Спиридович. - Это все было мною подробно указано на следствии. Разрешите предупредить, что я не могу все помнить и теперь могу спутать. Позвольте еще раз напомнить, что я был там начальником охраны, а не начальником розыска. Все мои обязанности относились к принятию мер по охране, к распределению нарядов охраны, к допуску в места посещения посторонней публики, - вот в чем состояли мои обязанности. Распределение мест в театре, билетов в театр - это меня не касалось, это лежало, с одной стороны, на местных органах, а затем был создан особый орган - бюро по выдаче билетов. Это бюро и вело дело.
Председатель. - Сообщите, пожалуйста, при каких условиях вы совершали эти поездки? Царь, например, едет в Киев - вы едете с целым отрядом?
Спиридович. - На этот счет существует целая печатная инструкция.
Председатель. - Где она может находиться?
Спиридович. - В департаменте полиции, должно быть.
Председатель. - В каком отделе, - не помните?
Спиридович. - В особом отделе, должно быть.
Председатель (обращаясь к секретарю). - Нужно будет ее затребовать.
Спиридович. - Инструкция по охране государя императора при выезде из мест государственной резиденции.
Председатель. - А сколько человек бывало у вас в таких отрядах? Это - в зависимости от поездок?
Спиридович. - Да.
Председатель. - А сколько по вашей должности было филеров, которые следят?
Спиридович. - Извините, это не филеры. Это в наших разговорах очень различается. Филер это есть агент наружного наблюдения.
Председатель. - А у вас как они называются?
Спиридович. - Это называется охранник, агент-охранник или младший стражник, младший чин. Я так их называл. А филеры, это - специально агенты охранного отделения.
Председатель. - Сколько у вас таких агентов было?
Спиридович. - У меня их было 250 человек.
Председатель. - Это при выезде в Киев?
Спиридович. - Они и выезжали. Они прибавлялись из специальной команды. В Петербурге была специальная команда для охраны министров и лиц, которых нужно было охранять; вот оттуда и давали, когда было мало. Такой отряд был у меня. Он был сформирован, разбит на десятки, десятки соединены в команды, над командами были поставлены офицеры. Была принята чисто военная организация.
Председатель. - Жандармские офицеры?
Спиридович. - Так точно.
Председатель. - Каково было число командовавших офицеров?
Спиридович. - Это стояло в зависимости от того, в какую местность их приходилось командировать; а также в зависимости от того, сколько человек было в наличности и чего требовала топография.
Председатель. - Оставим теперь внешнюю часть, она определилась. Коснемся внутренней - ваших свиданий с Кулябко и с Богровым.
Спиридович. - За несколько дней я обедал у Кулябко. Обедало несколько человек. Во время обеда Кулябко говорит: «Зайди в кабинет, выслушай, там у меня один молодой человек». Кончился обед, я пошел с Кулябко в кабинет, молодой человек был мне представлен. Кто он, я не знал, я его видел тогда впервые. И вот этот молодой человек, насколько помню, стал рассказывать при мне Кулябко о заговоре нескольких лиц; указал на партию социал-революционеров, сказал, что партия замышляет убийство Столыпина. О государе ни одного слова не было сказано. Это продолжалось несколько минут. Кулябко предлагал вопросы, а я не помню, предложил я ему вопрос или нет. Еще Веригин пришел, кажется…
Председатель. - Веригин жив или нет?
Спиридович. - Жив. Он был тогда чиновником департамента полиции. Когда я ушел оттуда, выслушавши это, я предложил ему несколько вопросов, и потом на этом разговоре сенатором Трусевичем было построено целое обвинение меня в допуске Богрова в театр.
Председатель. - Зачем Кулябко позвал вас в кабинет?
Спиридович. - Может быть, он волновался.
Председатель. - Отчего же он волновался?
Спиридович. - Может быть оттого, что это было за несколько дней до приезда государя и самых торжеств. Я не знаю, зачем он меня позвал.
Председатель. - Вы обсудили с Кулябко заявление молодого человека?
Спиридович. - При Богрове я с ним ничего не говорил.
Председатель. - Но вы обсудили с ним эти вопросы?
Спиридович. - Тут ничего не было.
Председатель. - Вы подчеркиваете - тут, но мне важно знать не где это было, а что было.
Спиридович. - Потом, должно быть, были и обсуждения, не помню. Богров должен был, несколько времени спустя, еще нечто сообщить. Кто-то должен был, по его рассказам, приехать, он должен был сообщить, в какой дом приедут. Вопрос об установлении наблюдения меня не интересовал.
Председатель. - Понятно, что Кулябко волнуется: он начальник охраны, приезжает царь, приезжают министры, а молодой человек говорит ему, что есть предположение убить министра. Он естественно волнуется и приглашает вас, своего родственника; при Богрове вы ничего, конечно, не говорите, только слушаете рассказ. Но когда он ушел? Ведь то, что вы сейчас сказали - это не жизненно. Жизнь не допустила бы такого спокойного отношения к делу.
Спиридович. - Да, но Богров говорил о том, что будет.
Председатель. - Я так и понял и, вероятно, каждый понял бы, что ваш родственник и начальник охраны позвал вас, чтобы посоветоваться с вами.
Спиридович. - Потом, вероятно, это и было. Но я хочу остановиться на одном разговоре с Богровым.
Председатель. - Что говорил вам о Богрове Кулябко до того, как позвал вас в кабинет?
Спиридович. - Помню, Кулябко говорил мне, что этому человеку можно верить, потому что он с ним давно работает и вполне ему доверяет.
Председатель. - Богров был осведомителем по какой части?
Спиридович. - По партии социал-революционеров. Но помню, он говорил, что с ним можно вполне спокойно работать. Это была аттестация Кулябко…
Председатель. - Вы говорите, что это было за сутки до театрального представления?
Спиридович. - Может быть. Я не помню, когда это было, но во всяком случае, до приезда государя.
Председатель. - Вы говорите, что вы никакого участия в выработке плана, - как быть с этим, не принимали?
Спиридович. - Не помню. Разговоры безусловно были, потому что тут был товарищ министра внутренних дел Курлов с чинами департамента полиции.
Председатель. - Очевидно, был разговор с Курловым и с Веригиным по этому поводу?
Спиридович. - Веригин был чин департамента полиции.
Председатель. - Кто еще приезжал из чинов департамента полиции?
Спиридович. - Был Веригин, Сенько-Поповский.
Председатель. - Этим ваше участие и ограничилось? Потом вы были в театре и присутствовали при том, как Богров стрелял?
Спиридович. - Нет, виноват. Подходит день посещения государем театра. В 6 часов утра я выехал на маневры с бывшим государем верст за 50 и вернулся часа в два. Когда я прошел в общую столовую, то услышал там, что организация, о которой предупредил Богров, приехала. Виноват, это было известно нам, кажется, еще утром.
Председатель. - Утром в день спектакля?
Спиридович. - В день маневров. Я взволновался тем, что организация приехала, и уже наметил себе некоторый план в смысле переброски наряда. Когда я уезжал с маневров, я условился с дворцовым комендантом Дедюлиным, где я буду стоять при въезде в город и какой подам сигнал - куда государю ехать. Все это есть в показании на следствии. Стоя в Святошах,[*] я должен был в зависимости от того, что я узнаю, махнуть таким образом, и шоффер должен был узнать, куда ехать. Цель была та, чтобы не везти государя императора по обставленным нарядами улицам.
Председатель. - Почему?
Спиридович. - Потому что, раз мы верили начальнику розыска в том, что прибыла террористическая организация, у меня не могло быть уверенности, что она будет оперировать именно против Столыпина, и я не мог подвергнуть этому риску государя.
Председатель. - Значит, вы допускали возможность, что эта организация будет действовать против бывшего императора?
Спиридович. - На это есть документы. Я сговорился с дворцовым комендантом, что я ему махну. Когда я вернулся и застал Курлова, я настоял на том, чтобы Курлов на бумаге сообщил дворцовому коменданту, что та организация, о которой он предупреждал дворцового коменданта, уже прибыла и хотя, по сведениям киевского охранного отделения, она наметила в качестве объекта своих действий министра, но можно опасаться выступлений ее и против государя. Вот смысл той бумаги, которая была послана коменданту.
Председатель. - Зачем нужно было писать такую бумагу?
Спиридович. - Чтобы дать почувствовать дворцовому коменданту, что они должны встрепенуться.
Председатель. - Зачем же бумага? Для этого достаточно было устного осведомления.
Спиридович. - Слишком верили серьезности этого. Во всяком случае это было сделано.
Председатель. - Вы хотели освободить себя от ответственности?
Спиридович. - Ответственность ни с кого этим не снималась.
Председатель. - Что же предпринималось, в виду серьезности положения, чтобы арестовать эту организацию?
Спиридович. - Этого я не знаю, потому что я все время был в разъездах, делом розыска и наблюдением за этой организацией я совершенно не мог интересоваться.
Председатель. - Но нельзя же допустить, чтобы вы этим не интересовались.
Спиридович. - Я очень интересовался, но не мог входить в это.
Председатель. - Но если вы этим интересовались, то что же вы сделали для расследования на предмет ваших распоряжений? Вы говорите, что направили царя по какой-то другой улице, - стало быть ваши собственные распоряжения стояли в зависимости от того, что вам удавалось узнать об этой организации.
Спиридович. - Не помню, видел ли я Кулябко. Может быть, когда я приехал с маневров, с ипподрома, Кулябко сказал, что допустить проезд государя можно.
Председатель. - Вы участвовали в составлении упомянутой бумаги или Кулябко ее писал?
Спиридович. - Писал не Кулябко, писали ее я и Курлов. Кулябко тут не было.
Председатель. - Все-таки на основной вопрос вы не ответили. Положение вещей было такое: утром приехала организация, вы заведуете охраной царя, вы придавали этому серьезное значение, допуская, что объект замышляемого покушения, Столыпин, может быть заменен другим объектом - царем. Что же вы сделали, чтобы узнать, арестована эта организация или нет?
Спиридович. - Очевидно, я спрашивал Кулябко и, должно быть, он ответил мне, что этой организации в действительности нет. Возможно было, что эта организация существует только в мыслях Богрова. Он говорил, что организация приехала, что все они сидят у него в комнате, и их нельзя взять; кто-то придет вечером и будет что-то передавать.
Председатель. - Но когда вам рассказывали, что приехала организация, что она сидит в комнате Богрова, не выходит и потому ее нельзя взять, - как вам, опытному лицу охраны, не показалось это бабьими сказками? Ведь вы отлично знаете, что в тысячах случаев организацию брали в той комнате, где она сидит, что если организация не выходит на улицу, то это отнюдь не является в глазах охраны препятствием к тому, чтобы ее арестовать, потому что на улице как раз она может разбежаться, а тут ее можно захватить наверняка.
Спиридович. - Извините, тогда я не мог судить обо всем этом. Я физически находился на улице, я делал свое дело и не мог…
Председатель. - Кроме физического дела, у вас было умственное, которое заключалось в том, чтобы исполнить вашу непосредственную задачу - охранять кого нужно в Киеве. Вы получили сведения, что эта организация приехала, как же вы не осведомились, арестована эта организация или нет?
Спиридович. - Моя работа заключалась в физической охране государя на улице при участии товарища министра внутренних дел и начальника охранного отделения с чиновниками.
Председатель. - Охрана царя от возможностей покушения на него - это дело физической охраны или какой-нибудь другой?
Спиридович. - Вся эта работа разделяется на два вида. Одной работой ведает охранное отделение, и я ею не ведал. Я теперь не помню, о чем говорил с Кулябко, но, во всяком случае, у меня не было времени вникать в это.
Председатель. - Председателей совета министров России убивали не каждый день. Это был все-таки исключительный случай. Вы стояли очень близко к этому делу. Вы, вероятно, очень волновались за участь вашего родственника Кулябко и за вашу собственную. Как же все обстоятельства этого дела не врезались в вашу память? Вы должны ясно помнить, как Богров в нескольких шагах от бывшего императора убил Столыпина, при чем мог убить царя.
Спиридович. - Я еще не дошел до этого, я могу вам описать весь день подробно.
Председатель. - Но вы помните только одно, что вы написали бумагу Дедюлину.
Спиридович. - Потому что утром все делалось без меня. Я потом из разговоров узнал. Утро для них всех было интересное. С семи часов утра до двух у них было свидание с Богровым, вырабатывался план действий. Все это делалось без меня.
Председатель. - У кого было свидание с Богровым?
Спиридович. - Все это есть во всеподданнейшем докладе. Но все это было без меня, потому что я в 7 часов уехал, вернулся с маневров в 2–3 и, что произошло за это время, я не знаю.
Председатель. - Но что вы делали с двух часов дня? Вы приехали, сошлись с Курловым и написали бумагу Дедюлину.
Спиридович. - И моментально уехал на ипподром, куда должен был приехать государь. Кажется, это был ипподром. Потом поехали в киевскую лавру, куда были направлены и мои наряды. Я метался, у меня не хватало внимания ни на что другое. Может быть, это было ошибочно, но я был слишком спокоен за Кулябку.
Председатель. - Вы знали тогда бывшего вице-директора или, может быть, заведывающего особым отделом департамента полиции того времени, А. Т. Васильева?
Спиридович. - Да.
Председатель. - В каких вы были отношениях?
Спиридович. - Я его знаю с первых годов службы в Киеве. Он был товарищем прокурора, и я соприкасался с ним, как начальник охранного отделения.
Председатель. - У вас были хорошие отношения?
Спиридович. - Мы никогда не бывали друг у друга, но отношения были хорошие.
Председатель. - И в 1911–1912 годах тоже были хорошие отношения?
Спиридович. - Да.
Председатель. - Какой окраски волосы у Кулябки, - он блондин, шатен или брюнет?
Спиридович. - Сейчас, пожалуй, седой.
Председатель. - А тогда какой он был?
Спиридович. - Блондин.
Председатель. - Но не очень светлый блондин. Он не рыжий?
Спиридович. - Нет. Немного ударяет в темное.
Председатель. - А у вас не переменился цвет волос? Вы не были тогда посветлее?
Спиридович. - Нет.
Председатель. - Про вас знакомые не говорят, что вы рыжей окраски?
Спиридович. - Нет. Когда я не бреюсь, то можно сказать, что я рыжий, но я всегда бреюсь.
Председатель. - А в 1911 году вы брились?
Спиридович. - Всегда брился.
Председатель. - Вы знали раньше Протопопова?
Спиридович. - Я видел его два раза в жизни.
Председатель. - Когда?
Спиридович. - Последний раз, - как я вам уже доложил, а первый раз - накануне отъезда в Ялту, 17 или 18 сентября 1916 года. Представлялся ему, как будущему министру. Он в этот день был назначен.
Председатель. - А до этого у вас не было встреч?
Спиридович. - Нет, я его видел в первый раз.
Председатель. - Вы твердо помните, что когда вы приехали в Петроград и виделись с Протопоповым, вы не говорили о текущих событиях?
Спиридович. - Нет.
Председатель. - Вы жили в Царском Селе. Кого из окружающих двор вы знали, с кем вы встречались?
Спиридович. - Я всех знал, со всеми встречался.
Председатель. - Но наиболее часто?
Спиридович. - Почти со всеми часто встречался.
Председатель. - А вхожи в дом к кому-нибудь были?
Спиридович. - Я бывал у дворцового коменданта Воейкова.
Председатель. - Вы были с ним в хороших отношениях?
Спиридович. - Он, как начальник, относился ко мне хорошо.
Председатель. - Вы были в отношениях подчиненного и начальника или просто в хороших отношениях?
Спиридович. - Домами мы не были знакомы.
Председатель. - Вы женаты первым браком?
Спиридович. - Вторым.
Председатель. - С которых пор вы женаты на теперешней вашей жене?
Спиридович. - С октября 1915 года.
Председатель. - С кем вы были знакомы, кроме Воейкова?
Спиридович. - С князем Орловым, с Дрентельном, с князем Тумановым, со всеми лицами, которые обслуживали государя.
Председатель. - А с Вырубовой?
Спиридович. - Тоже был знаком.
Председатель. - В каких отношениях вы были с бывшей императрицей?
Спиридович. - Ни в каких.
Председатель. - Вы бывали у Вырубовой в присутствии бывшей императрицы?
Спиридович. - Бывшая императрица меня не любила, как мне говорили.
Председатель. - Почему она вас не любила?
Спиридович. - Я затрудняюсь ответить. Никто в течение всей моей службы не мог мне на это ответить.
Председатель. - Но некоторая нелюбовь ее чувствовалась всеми?
Спиридович. - Да, это чувствовалось. Может быть, ей казалось, что за ней наблюдают, что ее не охраняют, как она выражалась, а шпионят за ней.
Председатель. - И это приписывалось вам?
Спиридович. - Вероятно.
Председатель. - Воейков вас защищал?
Спиридович. - Трудно сказать.
Председатель. - Почему?
Спиридович. - Слишком неопределенная личность Воейков, чтобы сказать, что он там говорил. Генерал Воейков и все дворцовые коменданты относились ко мне хорошо.
Председатель. - Но не было ли у этой неопределенной личности некоторых определенных черт?
Спиридович. - Как человек, он громадного самомнения. По его мнению, он никогда не ошибается. Если он слушал других, то только слушал, вернее сказать, только слышал. Но на все у него было свое мнение.
Председатель. - Почему Воейков считался центром немецкого влияния при дворе?
Спиридович. - Мне кажется, что это происходило от его родства с Фредериксом, а Фредерикс, по мнению широкой публики, считался немцем. Я лично никогда не слышал от генерала Воейкова что-нибудь в смысле германофильства.
Председатель. - Конечно, вы не слыхали, потому что все-таки была некоторая разница между им и вами по положению. Но в ваших руках было три сотни людей, которые были рассыпаны по Царскому и которые за всем наблюдали, значит, вы были человеком, осведомленным по Царскому Селу.
Спиридович. - Вы немножко неправильно судите о службе подчиненных мне людей, - ведь они заведывали только линией проезда. Между тем, многие думали, что они за всем Царским следят. Может быть, отсюда и проистекает неприязнь ко мне бывшей императрицы.
Из книги Падение царского режима. Том 1 автора Щеголев Павел ЕлисеевичIX. Допрос кн. М.М. Андроникова 6 апреля 1917 г. Содержание: Знакомство Андроникова с Витте. Знакомство со Штюрмером. Андроников и Гермоген. Журнал «Голос Руси». Обстоятельства назначения Штюрмера председателем Совета Министров. Штюрмер, Манасевич-Мануйлов и Питирим.
Из книги Падение царского режима. Том 2 автора Щеголев Павел Елисеевич Из книги Падение царского режима. Том 3 автора Щеголев Павел Елисеевич Из книги автораXIV. Допрос А. Т. Васильева. 8 апреля 1917 г. Содержание: Переписка Перрен с Протопоповым. Как наводились справки о шпионах в департаменте полиции.* * *Смиттен. - Меня интересует вопрос: по какому телеграфному проводу могли происходить переговоры во время войны, - как с
Из книги автораXV. Допрос Н. А. Добровольского. 8 апреля 1917 г. Содержание: О ненахождении Керенским письма в левом ящике письменного стола. О письме государя об увольнении Сухомлинова, о записке государя по поводу прекращения дела Манасевича-Мануйлова. Письмо Сухомлинова Мясоедову.* *
Из книги автораXIX. Допрос К. Д. Кафафова. 14 апреля 1917 г. Содержание: Циркуляр о еврейских кознях и их пресечении. Резолюция Белецкого. Роль Смирнова и Броецкого. Отзывы о Белецком и Хвостове. Почему циркуляр о евреях подписан одним Кафафовым. Распоряжение Штюрмера о выступлениях в думе
Из книги автораXX. Допрос А. Д. Протопопова. 14 апреля 1917 г. Содержание: Прозвище Протопопова в Царском Селе - Калинин. Обычай дворца называть приближенных прозвищами. Прозвища давал Распутин. Отношения Протопопова с Распутиным. Объяснение Протопопова по поводу прошений, написанных им в
Из книги автораXXI. Допрос ген. М. А. Беляева. 17 апреля 1917 г. Содержание: Обстоятельства назначения Беляева военным министром и на предшествовавшие служебные должности. Международная конференция представителей Италии, Франции, России и Англии. Представление Беляева бывш. государю и бывш.
Из книги автораXXII. Допрос ген. М. А. Беляева. 19 апреля 1917 г. Содержание: Назначение в заграничную поездку. Роль Беляева в качестве осведомителя министра финансов. Взаимоотношения Беляева и министра Барка. Положение в делегации генерала Михельсона. Условия займа. Связь вопросов валюты с
Из книги автораXXIII. Допрос кн. Н. Д. Голицына. 21 апреля 1917 г. Содержание: Арест Голицына. Обстоятельства назначения Голицына председателем совета министров. Вызов его в Царское Село к императрице. Беседа с б. государем. Отношения Голицына с Протопоповым и роль Протопопова в совете
Из книги автораXXIV. Допрос А. Д. Протопопова. 21 апреля 1917 г. Содержание: Сношения Протопопова с советом патриотического отечественного союза. Орлов. Отношение к монархическому началу. Отношение к государственной думе. Сношения с Вырубовой. Отношение к общественным организациям -
Из книги автораXXV. Допрос Н. А. Добровольского. 21 апреля 1917 г. Содержание: Назначение Добровольского на пост министра юстиции. Отношения с б. царем и его семьей. Материальные средства Добровольского. Задолженность и денежные операции. В. М. Макаров и Плетнев. Секретарь Распутина, Симанович.
Из книги автораXXVI. Допрос И. Г. Щегловитова. 24 апреля 1917 г. Содержание: Политические взгляды Щегловитова. Характеристика кабинета Горемыкина 1906 г. Программа Щегловитова при назначении его министром юстиции. Восторг Щегловитова от 17-го октября и разочарование. Щегловитов и правосудие.
Из книги автораXXVII. Допрос И. Г. Щегловитова. 26 апреля 1917 г. Содержание: Дело Лопухина. Высочайшие отметки на докладах. Ленские события. Вопрос об Азефе. Щегловитов и Скалон. О деле Малышева и Кривошеева (администрации варшавского казенного театра). Щегловитов и правосудие на Кавказе.
Из книги автораXXVIII. Допрос Герасимова. 26 апреля 1917 года. Содержание: Служебная деятельность Герасимова в прошлом. Секретные сотрудники Герасимова по боевым организациям в 1906–1907 г.г. Дело с.-д. фракции 2-й государственной думы. Сношения Герасимова по делу с.-д. фракции государственной думы
Из книги автораXXX. Допрос В. Н. Воейкова 28 апреля 1917 Года. Содержание: Сближение Воейкова с царем. Отношения с императрицей. Отношение к Германии и к войне. Обязанности дворцового коменданта. Отношение к обсуждению политических вопросов. Распутин, встречи Воейкова с ним, отношение к нему
- 1. Вступительная заметка ко седьмому тому П. Е. Щеголеву. 5
- 2. Показания А. И. Шингарева, 21-го августа 1917 года.
7
- 1. Комисия финансовая и бюджетная Государственной Думы. Вопросы общей политики. Встречи со Столыпиным. Постепенная утрата Столыпиным полноты власти. Бюджетное право. Исключенный из ведения Думы государственный доход. Таможенный тариф. Доходы ведомства императрицы Марии, кабинета, уделов и доходы от кредитный операций. Пересрочка займа. Область расходования. Забронированные расходы. Право расходования сумм правительством. Расходы военные. Принципиальный спор между министром финансов Коковцовым и Государственной Думой по поводу расходов по постройкам частных железных дорог. Конституционный рубль. Секретный кредит. Неполнота бюджетных прав Думы. Сборники легальных титулов. Статья восемнадцатая сметных правил. Новое положение о полевом управлении. Ограниченность бюджетных прав Думы. Разногласия Думы с советом по вопросу о росписи. Налоговые мероприятия. Заседание 7-го марта 1915 года. Бюджетные речи Шингарева. Подготовка к выборам, исходатайствование 1 1/2 миллионов на этот предмет. Еще о частном совещании членов Думы с министрами. Процесс членов с.-д. фракции Государственной Думы. Работы военно-морской комиссии. Опасения возможности войны. Военно-морская программа. Общая неподготовленность. Сведения с фронта. Записка о положении на фронте, поданная бывшему царю. Положение дел в 1916 году. Характеристика Протопопова. Поведение Протопопова за границей. Стокгольмское свидание. 7
- 3. Допрос Н. Н. Чаплина, 21-го августа 1917 года.
45
- 1. Политика ведомства. Ходатайства о помиловании и порядок их удовлетворения. Доклады начальников отделений у министра. Отмена докладов. Порядок прохождения дел. Ходатайства Распутина. Предстательство бывшей императрицы. Замена докладов об отклонении ходатайств повелениями о помиловании. Ходатайства о помиловании погромщиков. Помилования по делам об истязании тюремщиками. Дела о государственных преступлениях. Отношение Щегловитова к Чаплину. Служебная деятельность Веревкина при Щегловитове. Отношение Веревкина к Распутину. Помилования. Распределение округов по отделениям. 45
- 4. Показания Ф. А. Головина, 21-го августа 1917 года.
56
- 1. Аудиенция председателя второй Государственной Думы Головина у бывшего императора в мае 1907 года. Письмо Столыпина к бывшему императору. Записка Столыпина о "бестактных действиях" председателя Государственной Думы. 57
- 5. Допрос генерала А. А. Поливанова, 25-го августа 1917 года.
60
- 1. Отношение к Государственной Думе военного министерства в бытность Поливанова помощником военного министра. Отношение к Государственной Думе военного министра Редигера. Отношение к Государственной Думе военного министра Сухомлинова. Постановка дела снабжения армии. Обстоятельства назначения военным министром Сухомлинова. Причины увольнения военного министра Редигера. Причины отставки Поливанова в 1912 году. Князь Андроников и Альтшиллер. "Безответственные влияния". Назначение Поливанова военным министром. Заседание совета министров в ставке 14-го июня 1915 года. Влияние бывшей императрицы на государственные дела. Причины принятия бывшим императором звания верховного главнокомандующего. Заседание совета министров в ставке 17-го сентября 1915 года. Влияние Распутина. Письмо министров к бывшему государю от 21-го августа 1915 года. Письмо Поливанова к бывшему государю от 16-го августа 1915 года. Политика совета министров за время управления военным министерством генерала Поливанова. Военная цензура и Горемыкин. Уход Горемыкина. Штюрмер. Журнал об отпуске пяти миллионов из военного фонда. Столкновение Штюрмера с Поливановым. А. Н. Хвостов. Подготовка выборов в Государственную Думу. Распутин. Кружок Вырубовой. Отношение к общественным организациям, работавшим на оборону. Причины отставки Поливанова. Назначение Шуваева военным министром. Назначение военным министром Беляева. 90
- 6. Допрос графа В. Н. Коковцова, 25-го августа 1917 года.
94
- 1. Убийство Столыпина. Отношения между Столыпиным и Коковцовым. Столыпин и Курлов. Сенатор Трусевич. Роспуск первой Государственной Думы. Крыжановский. Закон 3-го июня 1907 года о выборах в Государственную Думу. Влияния Шванебаха и Извольского. Отношение совета министров к законопроекту об изменении системы представительства. Отношение Столыпина к вопросу о роспуске второй Государственной Думы. Указ о роспуске и письмо бывшего императора на имя Столыпина. Дело лейтенанта Никитенко. Дело Шорниковой. Охранник Бродский. 94
- 7. Допрос М. В. Родзянко.
122
- 1. Начало войны. Двоевластие. Тыл и фронт. Разруха путей сообщения. Отношение Горемыкина. Маклаков и его враждебная позиция по отношению к великому князю Николаю Николаевичу. Манифест к полякам. Россию должна спасти бюрократия. Недостаток военного снаряжения. Князь Львов и общественные организации. Разговор Родзянко с бывшим царем во Львове. Санкция бывшего царя на устройство особого совещания по обороне. "Министерская чехорда". Влияние императрицы. Распутин и Берлин. Планомерная организация расстройства государственного организма. Царь в Думе. Споры Родзянко с Горемыкиным. Письмо Родзянок к царю в 1915 году. Письмо к Горемыкину и Питирим. О назначении Штюрмера. Обед у Штюрмера. Оппозиционный дух в особом совещании по обороне. Совет пяти. Трепов. Требование Алексеевым установления диктатуры в тылу. Протопопов. Сухомлинов. Поездка парламентариев заграницу. Бадмаев. Вредная деятельность министра торговли Шаховского. Родзянко рекомендовал Протопопова на пост министра торговли. Поездка Протопопова в Ставку. Протопопов принимает все условия Штюрмера, чтоб попасть к власти. Возрастающее влияние Распутина. Реакционный поворот Протопопова. Отношение Государственной Думы к 87-й статье. Требование бывшей императрицей сокращения думских "Свобод". Письмо бывшего царя к Маклакову от 18-го декабря 1913 года. Слухи об изменении Думы в учреждение законодательное. "Правый блок". Свободомыслие членов государственного совета. Щегловитов и Распутин. Письмо Маклакова к бывшему царю в конце 1916 года. Судьба думских сессий. Горемыкинские насилия. Подписи бывшего царя на бланках о созыве и роспуске Думы. Последняя сессия Государственной Думы 1-го ноября 1916 года. Речь Милюкова. Запрет на разговоры о Распутине. Угрозы Штюрмера по адресу членов Думы. Запоздавшие попытки Голицына примирения с Государственной Думой. Последний доклад Родзянко бывшему царю. Вмешательство императрицы. Протоиерей Васильев. Доклад Родзянко 10-го февраля 1917 года о Протопопове. Подготовка к пулеметной стрельбе. О Малиновском. Скандал в Государственной Думе. Джунковский. Пребывание бывшего царя во Львове. Письмо Маклакова от 27-го апреля 1915 года. Марков второй. Думский инцидент. Слухи об изменнической деятельности министров. Процесс членов с.-д. фракции второй Государственной Думы. Воейков и Распутин. Беляев. Григорович. Цензура депутатских речей. Письмо Родзянко к Горемыкину от 9-го ферваля 1914 года. Отношение Горемыкина к военно-строительным дружинам. Отношение Думы к анти-общественной политике власти. О документах, находящихся у Родзянки. 122
- 8. Допрос А. А. Поливанова, 20-го сентября 1917 года.
182
- 1. Постановка военного снабжения по закону 3-го июля 1908 года. О положении авиационного дела в 1908 - 1911 года. Сочувственное отношение Поливанова к севастопольской авиационной школе и необходимость организовывать таковую же в Гатчине. Предполагавшееся Комитетом воздушного флота перенесение территории и построек гатчинской авиационной школы на бюджет военного министерства. Порядок выработке малой прграммы авиационного дела 1911 - 1913 года для представления ее в Государственную Думу, как очередной план снабжения армии. О заказе аппарата "Ньюпор". О причине, вызвавшей передачу в 1912 году военного воздухоплавания из главного инженерного управления в главное управление генерального штаба. Передача воздухоплавания из управления генерального штаба в главное военно-техническое управление. Направление дела снабжения армии и, в частности, воздухоплавания после ухода Поливанова. Сухомлинов и Шидловский. Основные положения малой авиационной программы 1911 - 1913 года. Генерал Секретев. Об отношении бывшего императора к вопросу о снабжении армии вообще, и к вопросам стратегичесим. О разоружении крепостей. Отношение бывшего государя к вопросу о мобилизации промышленности. Об увеличении резервов и подготовке новобранцев. Письмо Поливанова к бывшему царю и письменный ответ последнего. Отставка Поливанова. Дополнительные показания о разногласии Поливанова с советом министров на почве деятельности общественных организаций. 182
- 9. Допрос князя Н. Б. Щербатова, 27-го сентября 1917 года.
214
- 1. Назначение Щербатова министром внутренних дел. Отношение бывшего государя к этому назначению. Отношение бывшего императора к общественным организациям ки союзу русского народа. Неотправленная телеграмма князю Львову и М. Челнокову. Отношение бывшего императора к Государственной Думе. Влияние бывшей императрицы. Представление Щербатова бывшей императрице. Распутин. Отношение бывшей имератрице к совету министров и Щербатову в вопросе о конституционной монархии. Либератльный совет министров середины 1915 года. Отношения совета министров к Горемыкину. Ненормальные отношения между гражданской и военной властью. Постановка транспорта. Отношение к бывшему императору, как верховному главнокомандующему. Характеристика бывшего императора. Совет министров и его председатель Горемыкин. Почему совет министров был против бывшего императора, как верховного главнокомандующего. Отсутствие придворых влияний. Вера бывшего императора в силу и влиятельность черносотенных организаций. Распутин и министерство Щербатова. Щербатов о Маклакове и Хвостове. Личный состав министерства внутренних дел. Приглашение директором полиции Моллова. Деятельность департамента полиции. Перлюстрация писем. Отношение к общественным организациям, работавшим на оборону. Товарищи министра - Золотарев, Волжин. Причина ухода Джунковского. Отношение министерства внутренних дел к еврейскому вопросу. Отношение бывшего императора к еврейскому вопросу. Дело о столкновении войск с рабочими в Иванове-Вознесенске. Рептильный фонд. Субсидии из средств департамента поличии черносотенным организациям и на иные цели. 214
- 10. Показания А. Р. Ледницкого, 27-го сентября 1917 года.
240
- 1. Назревание с 1913 года крупных событий в международной политике. Отношение к ним русской и польской общественности. Грюнвальдские торжества в Кракове. Вацлав Серошевский. Воззвание верховного главнокомандующего и подъем в польском обществе. Обманная политика. Генерал-губернатор Эссен. О реальности воззвания не могло быть и речи. Немецкие фамилии. Польско-еврейские столкновения. Радикальные элементы польской демократии. Галицийские безобразия. Граф Бобринский. Перемена настроения и потеря доверия к русской политике. Наступление немцев на Дунайце в апреле 1915 года, и русская политика этого момента. Князь Енгалычев. Комиссия двенадцати. Александр Свентоховский. Политика преследования: обыски и аресты. Комиссия двенадцати не дала результатов. "Омертвление" областей. Крушение общих идеалов. Эвакуация тюрем. Граф Велепольский. Отношение бывшего государя к польскому вопросу. Два различных направления в польском обществе. Крыжановский и таинственная записка. Донесение политических агентов. Объяснение и возражение на клеветнический донос. Два брата Велепольские, их политические роли. Телеграмма Штюрмера бывшего государю от 22-го июля 1916 года, посланная в ставку. Решение польского вопроса. "Акт чрезвычайной важности". Отставка Сазонова и назначение Штюрмера. Сношение братьев Велепольских с бывшей императрицей и ее влияние на решение польского вопроса. Сомнение в искренности графа В. Велепольского. Огромное влияние бывшей императрицы и отрицательное ее отношение к Польше. Политика Штюрмера в вопросе о Польше. Ошибка русской общественности. Особое совещание по польскому вопросу и отношение Штюрмера. Двуличная политика. Полицейская бумага с доносом на политическую неблагонадежность варшавян. 240
- 11. Допрос А. В. Лядова, 11-го октября 1917 года.
262
- 1. Служба Лядова по министерству юстиции. Щегловитов и его отношение к личному составу. Директор департамента Демчинский. Влияние жены Щегловитова. "Твердое направление". Гонение на лиц польского происхождения. Отставка московского председателя Попова. Арнольд и его назначение в сенат. Нежелательность "кадетства". Лагода и его назначение. В чем заключалось понятие"твердого направления". Дела, интересовавшие министерство юстиции. Вопрос помилования. Неофициальные основания. "Предстательства". Возмутительные ходатайства барона Будберга. Дело Югуртина. Влияние члена Государственной Думы Шубинского. Полковник Назимов. Независимость Щегловитова от великих князей. Его связь с Ольденбургскими. Дубровин и Орлова. Илиодор. Джунковский. Личная политика Щегловтова. Братское единение между министерством юстиции и министерством внутренних дел. Казачьи дела, как отдельная категория. Отсутствие самостоятельности у чинов министерства юстиции. Клеветнические сведения профессора Беренс. Как понимал Лядов свои обязанности вице-директора. "Зеленые пометки". Дело Белянского. Дело Бейлиса. Участие в нем Лядова и его командировка в Киев. Беседы Лядова с Треповым, Пихно и Сикорским. Убийство произведено еврейской сектой. Студент Голубев. Беседа с ним. Замысловский и приказ Веревкина о снятии копии с дела. Уход Лядова при Добровольском. Добровольский и его отношение к Лядову. "Неудобный подчиненный". 262
- 12. Допрос генерала Д. С. Шуваева, 11-го октября 1917 года.
287
- 1. Обстоятельства назначения Шуваева на должность военного министра. Письма и просьбы графа Ростовцева и бывшей императрицы. Отставка Генерала Беляева. Беседы с бывшим монархом. Ответственное министерство. Отношение к Распутину. Разговоры и борьба с бывшей императрицей. Выступление Шуваева в Думе. Совет министров. Меньшинство. Отношение Шуваева к тому, что ему поручено было сказать в Государственной Думе. "Шпаргалка". История высочайшего повеления о привлечении мужского населения империи к устройству оборонительных сооружений. Как понимать закон о привлечении "местного населения" к оборонительным работам. Реквизиция. Необходимость проведения закона о повинности для инородцев. Самовольное распоряжение Штюрмера. Обсуждение того же вопроса в военно-морской комиссии. Последнее назначение Шуваева. 287
- 13. Указатель имен к первому по седьмой томам "Падения царского режима". 303
- 14. Необходимые исправления и пояснения к первому по седьмой томам. 450
